Хроники гномки, или путь целителя (СИ)

— Как она? — спросил он, — Уже столько времени, а она все еще находится в постели.

Дреней кивнул. — У неё необычайно сильный характер и воля, — проговорил он, — Возможно, именно благодаря им ей вообще удалось вернуться. Но ей пришлось пережить слишком многое за последние дни, неудивительно, что организму требуется время для реабилитации.

— Что с ней будет дальше? — негромко спросил пандарен.

Экзарх пожал плечами. — В ней есть потенциал и, безусловно, талант. Но только от неё зависит, как она ими распорядится. Если не сломается под грузом пережитого, и захочет учиться дальше, возможно сможет достичь многого.

— Да, — задумчиво сказал пандарен, — Другой вопрос, нужно ли ей это?

Отец Оккам кивнул. — Это решать ей, — сказал он.

Наконец, ей разрешили подниматься и даже выходить на прогулку в сад. Лику уже начинало тяготить вынужденное бездействие и порой её подмывало сбежать, но, в то же время, она ловила себя на том, что ей не хочется покидать эти палаты, где можно было просто отдыхать, ни о чем не думая и не беспокоясь, будучи окруженной заботой и вниманием. Время здесь словно застыло и всё, что происходило с ней до поступления сюда, казалось сном, местами очень пугающим, и она пока не готова была в него возвращаться.

Её навестили Лилиан и Зеборий, который, несмотря на все усилия сестёр, так и не расстался со своим бочноком.

Даже Гракх приходил к ней, и, хотя его не пускали в палаты, он махал ей огромной ручищей в окно, стоя в парке.

Именно здесь, в парке, на одной из лавочек, подобных той, где происходила беседа с Джардетом она встретилась с братом Склифом. Ветер гнал по дорожкам желтые и оранжевые листья, небо хмурилось, и она уже собиралась возвращаться в палату, когда, подняв взгляд от земли, неожиданно встретилась глазами с воргеном.

От неожиданности она опешила, раскрыв рот, не зная, что сказать и покраснела.

— Рад видеть, что ты почти поправилась, Лика, — негромко сказал ворген.

— Брат Склиф, — Лика чувствовала, что её переполняют противоречивые эмоции — она одновременно и ждала, и боялась этой встречи, — Я… Я хотела сказать…

Она запнулась. Ворген наблюдал за ней с легкой улыбкой. — Ты изменилась, Лика, — сказал он, — Но в одном осталась прежней — по-прежнему робеешь, когда видишь воргена.

Лика вздрогнула. — Я виновата перед вами, — прошептала она, опуская глаза, — Это из-за меня Штепсель кинулся на вас, и этот артефакт, медальон, то есть…

Она чувствовала стыд за то, что поверила той лжи, которой опутал её Джардет, за нелепый ночной взлом кабинета воргена, о котором он, конечно же, знал, за её сомнения.

— Твои сомнения были вполне оправданы, дитя, — сказал ворген, словно угадав её мысли, — Многие сомневались, включая и меня самого.

— Вы имеете в виду, когда были под действием яда и того проклятия? — спросила Лика, — И во время, и до него, — туманно ответил ворген, — Опыт приучил меня всегда сомневаться в себе и не доверять своей природе. Но ты с честью выдержала испытание, через которое тебе пришлось пройти и тебе не в чем винить себя сейчас.

— Но ведь… — Лике было трудно говорить, — Ведь если бы я не послушала Джардета, посоветовалась бы с Чао, или Зеборием и не поехала за вами в ту ночь, все могло бы ведь быть по-другому? И Штепсель был бы жив…

— Может быть — да, а может — нет, — мягко сказал ворген, — Ты делала то, что считала нужным и правильным в тот момент. Это и было единственным верным решением.

Лика вздохнула, и, наконец, решилась посмотреть брату Склифу прямо в глаза.

В них было понимание и грусть. И еще, где-то в глубине, затаилась боль.

Ворген опустился рядом с ней на лавку. — Я тоже поступал так, как считал правильным, сестра, — тихо сказал он, глядя вдаль, — И тоже ошибался. Мы все совершаем ошибки. Когда-то мои убеждения привели меня в ведомство господина Матиаса Шоу, и я искренне верил, что поступаю правильно. Верность, честь, отвага… Когда-то я искренне верил в этот девиз.

— Тот медальон, — внезапно вспомнила Лика, — Почему Джардет так хотел им завладеть?

Вместо ответа ворген достал из-за пазухи цепочку и с мелодичным щелчком откинул крышку медальона.

Лика увидела изображение профиля девушки в белом платье и небольшую прядь темных волос.

— Это… Это ваша возлюбленная? — вырвалось у неё и она тут же спохватилась, что ляпнула лишнее.

Брат Склиф задумчиво кивнул. — Ее звали Лорана, — промолвил он, — И мы оба были влюблены в неё.

— Мы? — поразилась Лика.

Ворген снова кивнул. — Я и Зардет. Это было честное соперничество, если можно было так сказать. Когда мне пришлось покинуть Гиль» Нэйас, я положился на него, что он будет заботиться о Лоре, до тех пор, пока я не вернусь, или рассудок не вернется к ней.

— Он говорил, что вы повздорили в ту ночь, — снова вмешалась Лика и ойкнула.

Но Склиф, казалось, не обратил на это внимания. — Да, — подтвердил он, ссутулясь, — Я был в ярости оттого, что они с братом пошли на этот шаг за моей спиной. Но, отчасти, они были правы. Я не мог помочь ей, и мне хватало смелости и сил признать это. Потребовались годы, прежде чем я смог найти путь.