Хроники яхты "Мамбо"

Яхта у него невероятно запущенная и ободранная. Такой же и мотор с его динги. Но это бы пол-беды. Хуже то, что у мотора стерлась прокладка винта, и на второй день эксплуатации винт перестал толкать динги вперед. Ну представьте себе, что у вашей машины вал крутится, а колеса не вращаются. Так и здесь. С помошью изобретательного Джона с соседнего тримарана «Бадди» (дай Бог ему долгого здоровья)  мы на какое-то время вернули  винту способность вращаться. Но ненадолго, уже к вечеру стало понятно, что ходить можно только на самой маленькой скорости, и то неизвестно, надолго ли это.

По таковой причине отсутствие Яшки в четыре утра меня очень даже беспокоит. Поди догадайся, что у него произошло. Может он в середине бухты болтается на обездвиженной динги. Может и динги украли – вдруг он забыл цепь замкнуть? Может еще что случилось. А нам еще нужно готовиться к шторму, троса заводить по обе стороны, и без динги никак этого не сделать.

Поэтому, покурив на носу, я решительно беру телефон и звоню сыну на мобильник. Ответа нет, так что оставляю короткое сообщение. Света выключила лампу и, похоже, заснула. Я же лежу на диванчике в салоне с открытыми глазами. Неожиданно звонок. Выскакиваю с мобильником  наружу и, стараясь говорить потише, спрашиваю: «Сын, что у тебя случилось?»

Сонный виноватый голос: «Да я тут с девчонкой был. Уснул нечаянно. Сейчас к причалу пешком иду» -

Слава Богу. На черепашьей скорости у Яшки уйдет чуть ли не час, чтобы доползти от города через всю бухту до мангров, поэтому можно бы залечь на это время. Но беспокойство не отпускает. С Яшкой-то ладно – дело молодое, причине неявки можно только позавидовать.  А вот захочет ли полудохлый винт дотащить его до «Мамбы», это другой вопрос. И не на кого рассчитывать, в это время бухта пуста и никто тебя на буксир не возьмет.

Беру сигареты и устраиваюсь сзади у кормы. Лучше бы подняться на мостик и расположиться в одном из раскладных кресел – и удобнее и обзор лучше. Но для этого нужно пройти по надстройке над каютой, где спит жена. Так что лучше не скрипеть у Светы над головой.

Да мне и на корме хорошо. На безоблачном небе огромная белая луна. Сияние такое, хоть читай на палубе. В зеркальной воде чуть движутся звезды. А подальше рыба плеснула. И опять тишина. Плотный мангровый лес настолько густой, что трудно поверить, что в ста метрах слева морская бухта, а по другую сторону от мангров высокие холмы острова.

Неподвижные высокие раскидистые деревья с обеих сторон и между ними сверкающая  лента воды. Это уже было.  Где-то уже было. Вроде в России. Ивы или вербы над ночной водой. Но где было, на Кубани ли, в Подмосковье? А может на Смоленщине?... Или еще где-то. А может и не было, а это просто  фрагмент давнего сна... Или картинка из забытой книги. Не знаю. Да и какая разница... Хоть сон, хоть воспоминание.  И то, и другое из ушедшего. А в проживаемый момент сижу я на корме своего плавучего дома на тропическом острове в Карибском море и думаю о всякой всякости.

Иногда даже странно, что ни малейшей тяги к «нормальной» жизни не возникает. Ни квартиры мне не надо, ни дома. Они не дадут и малой толики того, что у есть здесь. Да, иногда плавучий дом качается. И напичкан он самой разнообразной начинкой, которая имеет обыкновение ломаться. Бывает, что какие-то мелочи вырастают в проблему, потому что Кулебра всего лишь маленький остров в океане и далеко не все здесь под рукой.

При этом богат я здесь чем-то неуловимым. Кто его знает, как назвать это главное ощущение. Наверное, волей. Просторно, моря много, бриз. И каждый день насыщен чем-то интересным.  Во всяком случае, интересным для меня.

Поворачиваю голову, смотрю на склонившиеся над кормой ярко освещенные луной ветки. Рукой можно  дотянуться. Только встаю, как неожиданно из листвы с шумом срывается большая птица. Интересно, какая. Вот цапли – как они спят, на деревьях? Вряд  ли. По-моему, их тонкие длинные ноги к такому не приспособлены. А может это был дикий голубь? Их здесь хватает. Но мне ночная птица показалась большой, намного больше голубя.

Не верится, что безмятежный предутренний покой через несколько часов должен смениться воем штормового ветра и проливным ливнем, за которым, скорее всего, последует несколько дней нудных затяжных дождей.

Вдоль борта проскальзываю на нос. Метрах в тридцати от нашей якорной цепи, там где протока заканчивается как бы заводью, стоит маленькая белая яхта улыбчивого философа, Лоренса. Вижу каждую черточку на ней. Точнее, вижу две яхты – вторая, чуть подрагивая, в опрокинутом виде отражается в воде. А дальше серебристо-черная плотная стена деревьев.