Хроники яхты "Мамбо"

Под сеющим дождем из воды детские головы торчат. Полная дама в шляпке, обняв ярко-желтую пластиковую колбасу-поплавок, с увлечением плещется у семейного открытого катера. На корме катера толстяк голые ноги в воду свесил. Сидит, прижимая мохнатыми руками мощный подвесной мотор. Чуть подальше дети забрались на жесткий козырек над мостиком крутой яхты и прямо оттуда прыгают в воду – как деревенские пацаны с обрыва в речку.

Сквозь сильный ветер слышны обрывки оживленной испанской речи, смех, музыка, рокот движков. Только что пришедшая яхта, с трудом найдя незанятый уголок,  на якорь становится – на самом носу коричневый тощий парнишка трос травит... А неподалеку от них другой парнишка на доске с парусом маневрирует. Ага, перевернулся при слишком сильном порыве ветра. Без лишних эмоций наваливается на край доски, поднимает из воды мачту с пестрым пластиковым парусом. Сверкая мокрой спиной, взгромоздился и с увлечением поплыл дальше. Надувные динги шныряют, разноцветные моторные катерки шастают, вновь прибывшие с Большого острова (так местные называют Пуэрто-Рико – «Исла Гранде») яхты пристанища ищут.

  Одна проходит за кормой в метре от нашей водолазной платформы, большая, белая, обтекаемая. Перед рубкой на носу в черном купальнике смуглая стройная молодая женщина в больших темных очках. Лежит на приподнятой палубе носовой каюты, руки в стороны, нога расслабленно в колене согнута. Смотрит в серые облака, не обращая внимания на мелкий дождь.

Метрах в ста за нашей кормой холмистый, покрытый непроходимым тропическим лесом берег – как огромный кудрявый зеленый барашек. Далеко слева выход в бухту Энсенада Хонда. Впереди мелководье и риф. За рифом Карибское море с белыми гребнями волн.

С самого утра вокруг непрерывное движение, перемещение, вращение. Вроде каждая пересекающая Дэкети яхта, каждый катер идет по неким неотложным и очень важным делам. Некоторые деловито проскальзывают мимо нас по нескольку раз. Каким-то чудом в этой тесноте никто никому не мешает, ни одной перебранки, ни одного столкновения. Странновато, что самозабвенно и увлеченно отдыхающие люди просто не обращают внимания на погоду. Будто все договорились забыть про дождь и ветер, и считать этот день солнечным и ярким.

Дорожная пастораль

Г. Нью-Йорк

Аэропорт Джона Кеннеди

11 августа 2011 г.

Сверкающие, во всю стену, окна. За окнами чернильная темень. Сверкающий пол – белыми и серыми полосами. Сверкающие металлом колонны просторного зала. Под потолком покачивается забытый кем-то синий с красным шар с надписью «Welcome Back». На большом экране телевизора невнятно бормочет арабской внешности небритый мужчина.

Напротив спит в кресле молодой китаец. Голову подпер рукой, а ноги в черных потертых носках на блестящем пластиковом чемодане.

Половина четвертого утра. Закрываю книгу, встаю, зеваю, потираю тупо ноющий затылок, закидываю на плечо сумку. Нарочито бодрым шагом направляюсь к эскалатору.

Я в Нью-Йорке, в аэропорту Джона Фицджеральда Кеннеди, или проще говоря, JFK. А должен бы сейчас мирно спать в гостинице, в Сан-Хуане на Пуэрто-Рико, прилетев туда из Мэдисона, что в Висконсине, с пересадками в Майами, а до этого в Чикаго. Один рейс в последнюю минуту отменили, и все мое расписание рухнуло.

Поэтому вместо идилической неги под гостиничными простынями встречаю утро в Нью-Йорке. Тупо смотрю на ползущую вверх ленту эскалатора, пытаясь отключиться от терзающей меня уже много часов фоновой музыки. На белой рубашке пятно - кофе ночью пролил. С запоздалым сожалением думаю, что мог бы в Мэдисоне и футболку одеть, и не выпендриваться.

На щеках щетина. В глазах огонь. Огонь теплящейся веры, что может быть хоть этот рейс не провалится в тартарары, и я доберусь из Нью-Йорка куда-нибудь. Например, до острова Пуэрто Рико – сначала до Сан-Хуана, а потом до маленького аэропорта Исла Гранде. И оттуда игрушечным самолетиком до Кулебры.

Домой я так добираюсь. С делегацией отработал и пытаюсь вернуться на родимую «Мамбу».

В ожидании шторма

Кулебра

Сентябрь 2011

Экзотики в мангровых зарослях нет. Во время прилива над водой видны только сами мангровые деревья, но при отливе под сплетением корней обнажается неприятное для взгляда пористое серое дно, и все вокруг окутывает тяжелый болотный запах. Естественно, комарье и еще более противная мелкая кусучая мошка. И духота адова, поскольку деревья не пропускают к нам морской бриз. А к этому еще и жара тропическая. В общем, понятно, что просто так сюда никто не полезет. Но когда очевидно, что, перемещаясь по широкой дуге, ураган нацелился на наш остров, неудобства сразу отодвигаются на второй план, поскольку мангровые заросли – самая надежная защита для яхты во время урагана.