Хроники яхты "Мамбо"

  Так, буруны вижу четко, белый шар вижу четко, идем точно по центру: нет, на сегодняшний день мудрая осторожность не про меня. Возможно моя сегодняшняя злая лихость связана не только с Яшкиной необязательностью и беззаботной шумливостью пуэрториканцев, но еще и проявление побочного действия простуды.

    Зловеще про себя ухмыльнувшись, убеждаюсь, что отворачивать причины нет. Ближе, ближе... Вот вскипает пеной вода справа и слева. Все, я в бухточке, нужно убирать ход. Когда мы швартуемся с Яшкой, я держу на подходе к бую ход чуть побольше, а у самого буя на одну секунду резко даю задний, чтобы погасить инерцию, чтобы яхта встала, как вкопанная, там где нужно. Ну а в данном случае придется мне исполнять сольный танец с саблями.

  Прикинув движение яхты и расстояние, убираю ход и ставлю ручки в нейтральное положение. Шмыгая носом, рванул с мостика вниз. Эх, ети о мать! Не подрассчитал маленько. Вот он шар с тросом, в метре от меня. Но багром не достану, а "Мамбу" вроде как уже относит назад. Теперь прыжком к нижнему штурвалу, попробую дать задний ход, тогда нос должен повернуться в сторону шара. Яхта на мои действия реагирует совсем не так, как я ожидаю, и вообще возникает ощущение, что мы вот-вот вылезем носом на совсем близкие скалы. Довыпендривался, придурок сопливый?

  Кручу головой, пытаясь сообразить, как мне дальше действовать. А буй тем временем медлено уходит назад. Вот он, у самой кормы. Хорошо, что винт не вращается, сейчас трос намотать на винт, как не фиг делать. Я не понимаю логику взаимного перемещения шара и "Мамбы", но самое главное, что, обогнув корму, буй теперь вдоль борта движется к носу. Так именно это мне и нужно! Прыжком барса перескакиваю через стоящий у поручней борта баллон с пропаном, лечу к носу и хватаю багор. Элегантно, вроде даже с ленцой - будто с самого начала именно так было задумано - подхватываю крюком багра свисающий с шара поросший зеленовато-желтыми водорослями канат. Инерция "Мамбы" практически погашена и дальше все как по маслу: цепко держа в правой руке извлеченный из пучин канат, левой подхватываю лежащий на палубе трос, мигом пропускаю его через петлю скользкого каната, пропускаю побольше, чтобы мой трос можно было сложить вдвое. Теперь, выждав момент, набрасываю сдвоенный трос на выступающий с носа "Мамбы" блок для цепи запасного якоря. Оборачиваю трос несколько раз вокруг капстана... все, стоим.

  Глушу движок и вслушиваюсь в плеск волн на рифе. Вот так, не зря говорят: наглость города берет. И вышел, и дошел. А Яшке я, все-таки, звонить не буду, пусть прогуляется на Дэкити. Какое ни какое, а наказание за необязательность.

Вечер

Кулебра

Март 2012 г.

Самое лучшее время на «Мамбе» это, конечно, вечер.  Я вообще существо сумеречное и больше всего люблю полумрак. Так мне свободно и комфортно. Поэтому без особой надобности верхний свет в каюте не включаю.  Даже если нужно посмотреть на какой-нибудь прибор или найти что-то в одном из выдвижных ящиков в салоне, я лучше зажгу фонарик.  В кормовой каюте в изголовье широкой низкой постели горит маленькая лампа.  Ее вполне хватает, чтобы читать.  Здесь я устраиваюсь коротать вечер с книгой.

 Мой плавучий мирок можно окинуть одним взглядом, не сходя с места. Переднюю стенку кормовой каюты образует переборка крохотной туалетной комнаты. На переборке уютно поблескивает большое зеркало. По бокам на ввинченых крючках покачиваются тряпичные сумки со всякой всячиной и мои шорты – с левой стороны белые, с правой коричневые.  И еще одни, парадные, подаренные мне Алиской, где-то тут лежат. А есть еще рабочие. Одни покоятся на ящике для инструмента под зеркалом. Другие в подвешенном большом мешке ожидают стирки. Ну и еще, наверное, парочка найдется, если вдумчиво осмотреться. Одним словом, по количеству шортов на душу населения «Мамба» далеко обгоняет Исландию, Норвегию и Финляндию вместе взятые.

  На боковой полке стопкой полотенца, за ними пластмассовая коробка с бельем, за ней, еще ближе к корме,  под небольшим окошком ножной насос для динги, какие-то тряпки и большая аллюминиевая миска. В сильный дождь через верхний люк подтекает вода, и тогда миска приходится очень кстати.

Когда крышка верхнего люка сдвинута назад, на корму можно подняться, не сгибаясь. Сейчас же, если мне вздумается воспользоваться ведущим на верхнюю палубу кормовым трапом,  придется вылезать через низкий проем.  В непогоду его закрывает двухстворчатая дверка, а так она всегда открыта. Вылезать я сейчас не собираюсь, просто смотрю через проем, как сквозь амбразуру. Там светится одинокий огонек парусной яхты.  За ним темные очертания окружающих лагуну холмов.