Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

Толпа лондонцев и военных, находившихся в отпуске, заполнила Трафальгарскую площадь, многие, взявшись за руки, пели, раскачиваясь в такт музыке. По словам писателя Осберта Ситвелла, служившего капитаном в Гренадерской гвардии, «они пребывали… как в кермессе[48], написанном Брейгелем старшим» [31]. Капитан Ситвелл в сопровождении балетного импресарио Сергея Дягилева и танцовщика-хореографа Леонида Массина, выступавшего в Лондоне с русским балетом, присоединились к вечеринке в «Адельфи», расположенной между Трафальгарской площадью и Темзой [32]. Также присутствовали Д. Г. Лоуренс и его жена Фрида, уроженка Германии, двоюродная сестра летающего аса[49] барона фон Рихтгофена, убитого семь месяцев назад. Неподалеку, в Юнион-клубе с видом на Трафальгарскую площадь, Лоуренс Аравийский присутствовал на более спокойном празднике, обедая с двумя археологами, довоенными друзьями, теперь одетыми в военную форму [33].

Лейтенант Дафф Купер из Гренадерской гвардии был не в настроении праздновать, но чувствовал себя обязанным выйти в свет. Он обедал в «Ритце» со своей невестой леди Дианой Мэннерс: «Там была огромная толпа, ждать очередное блюдо приходилось бесконечно, а еда, когда ее подавали, была холодной и противной, – признавался Дафф Купер в своем дневнике. – Я не получал никакого удовольствия, и как можно скорее мы с Дианой ускользнули и вернулись на Сент-Джеймс-стрит. На улицах все были полны дикого энтузиазма. Диана разделяла со мной мою печаль и в какой-то момент не выдержала и зарыдала» [34].

На следующее утро Дафф проснулся с лихорадкой и лежал в постели, размышляя о том, «какая жестокая ирония судьбы – пережить войну и умереть от гриппа в собственной лондонской квартире» [35]. В следующем месяце у сестры Даффа, Стеффи, после перенесенного гриппа развилась пневмония: «На Довер-Стрит я встретил Нила Арнотта, врача, который сказал мне, что Стеффи умерла несколько минут назад. Температура у нее упала прошлой ночью, и она, казалось, чувствовала себя лучше, но теперь они знали, что ее легкие были полны яда, и ситуация была безнадежной» [36]. В Колорадо Кэтрин Энн Портер увековечила свою реакцию на перемирие в книге «Бледный конь, бледный всадник». Когда альтер-эго Кэтрин, Миранда, лежала в постели, ее разбудило столпотворение на улицах перед больницей: «Колокола надрывались, сцепившись друг с другом, они столкнулись в воздухе, рога и свистки пронзительно смешались с возгласами человеческого горя, сернистый свет вырвался через черное оконное стекло и исчез в темноте» [37].

Когда Миранда спросила, что происходит, ее сиделка мисс Таннер ответила: «Слышала? Они празднуют. Это перемирие. Война закончилась, моя дорогая» [38].

Но Миранда, потерявшая своего возлюбленного Адама из-за испанского гриппа, не была настроена на ликование. Когда нестройный хор старушек неровным речитативом пел «О, скажи, ты видишь?» их голоса почти утонули в звоне колоколов, и Миранда отвернулась. «Пожалуйста, открой окно, – взмолилась она. – Я чувствую здесь запах смерти» [39].

Объявление о перемирии заставило Миранду оцепенеть: «Больше никакой войны, никакой чумы, только ошеломляющая тишина, которая следует за прекращением стрельбы артиллерийских орудий; бесшумные дома с опущенными шторами, пустые улицы, мертвый холодный свет завтрашнего дня. Теперь будет время на все» [40].

В Нью-Хейвене, штат Коннектикут, Джон Делано, потерявший во время эпидемии многих товарищей по играм, услышал звуки перемирия.

Пожарные свистели, заводы выпускали пар, и люди выбегали на улицы, стуча кастрюлями и сковородками. Мальчики возвращались домой!

У нас был большой парад по Гранд-стрит в Нью-Хейвене, и все военные маршировали в мундирах, касках и гетрах. Все размахивали флагами, плакали, обнимались и целовались [41].

Дэна Тонкеала из Голдсборо, штат Северная Каролина, еще до рассвета разбудили приятели его отца по бассейну, которые хотели одолжить у него большой американский флаг, который был прибит на стене его магазина. Через несколько часов флаг уже висел на шесте, возглавляя победный парад, который шел по городу. Для Дэна это было радостное время: «Люди высыпали на улицы, забыв о своих страхах, обнимаясь и целуясь. Это было очень радостное время. Толпы людей маршировали по Голдсборо» [42].

После парада жизнь в Голдсборо быстро вернулась в нормальное русло. «Ты как будто щелкнул выключателем. Вновь открылись предприятия и театры. Мы вернулись в школу. Фермеры начали возвращаться со своими фургонами с продуктами, и через неделю или две появились другие торговцы» [43].