Хроники Известного космоса

– Тогда кто же был в авиамобиле?

– Сомневаюсь, что мы это когда-нибудь узнаем, сэр. Может, набрать добровольцев и поискать тело?

Хесус Пьетро долго и громко смеялся. Йенсен был чистокровным колонистом, хотя он и его предки так долго состояли на службе, что их говор и манеры стали почти полностью экипажными. Он никогда бы не стал шутить со своим начальством на публике. Но в приватной обстановке иногда расслаблялся – и у него хватало ума понимать разницу.

– А я все голову ломаю, как бы встряхнуть Реализацию, – сказал Хесус Пьетро. – Такое задание могло бы подойти. Ну ладно. Итак, Келлер подошел к воротам и постучал камнем?

– Да, сэр. Охранник задержал его, после того как позвонил Уоттсу. Уоттс ждал полчаса, потом сам перезвонил на пост. Охранник не смог вспомнить, что произошло после того, как он и задержанный оказались в Госпитале. Он вернулся к воротам, но и это свое действие объяснить не смог. Разумеется, он был обязан доложиться Уоттсу. Уоттс поместил его под арест.

– Уоттсу не следовало ждать полчаса. Где же был Келлер все это время?

– Капрал Фокс обнаружил его у двери в банк органов, парализовал и отнес в виварий.

– Значит, и он, и охранник ждут нас там. Хорошо. Я не смогу заснуть, пока не разберусь во всем этом.

Хесус Пьетро торопливо закончил свой завтрак.

Тут он сообразил, что тайна должна скрываться глубже. Как Келлер вообще попал на Плато Альфа? Охрана не пропустила бы его через мост.

На машине? Но единственная машина, фигурирующая в деле…

Хобарт был перепуган. Он боялся больше, чем любой подозреваемый, с которыми имел дело Кастро, и вовсе не скрывал этого.

– Я не знаю! Я пропустил его через дверь, большую дверь. Я заставил его идти впереди, чтобы он не мог прыгнуть на меня…

– А он прыгнул?

– Я ничего такого не помню.

– Удар по голове мог вызвать у тебя амнезию. Сиди спокойно.

Хесус Кастро обошел кресло, чтобы осмотреть Хобарта. Его обезличенная вежливость пугала сама по себе.

– Ни шишек, ни синяков. Боли не чувствуешь?

– Я чувствую себя отлично.

– Итак, вы вошли в дверь. Ты с ним разговаривал?

Человек затряс седой головой:

– Угу. Я хотел узнать, зачем он стучал в ворота. Но он не ответил.

– А потом?

– И вдруг я… – Замолчав, Хобарт стал делать конвульсивные глотательные движения.

В голосе Хесуса Пьетро прибавилось резкости.

– Продолжай.

Хобарт заплакал.

– Хватит, – сказал Кастро. – Ты начал о чем-то говорить. Что это было?

– И вдруг я… ммм… вспомнил, что должен быть на воротах…

– Но как насчет Келлера?

– Кого?

– Как насчет твоего задержанного?

– Я не помню!

– Тьфу ты! – Хесус Пьетро нажал кнопку. – Уведите его обратно в виварий. Доставьте Келлера.

Вверх по лестнице, потом вправо, потом влево.

ВИВАРИЙ.

За большой дверью ряды коек с тонкими матрасами. Все, кроме двух, заняты. Здесь было девяносто восемь арестантов, всех возрастов от пятнадцати до пятидесяти восьми лет, и все спали. У каждого на голове было что-то надето. Их сон был неестественно крепким, дыхание – глубоким, плохие сны не омрачали выражение расслабленных лиц. Это было необычайно спокойное место. Они лежали по десять в ряд; некоторые тихо похрапывали.

Даже охранник выглядел сонным. Он сидел в кресле у двери, опустив двойной подбородок на грудь и сложив руки на коленях.

Более четырехсот лет назад, в середине двадцатого века, группа русских ученых создала прибор, способный сделать обычный сон атавизмом. Кое-где так и получилось. К двадцать четвертому веку лишь в редких уголках Известного космоса не знали об аппарате искусственного сна.

Возьмите три электрода, очень легких. Выберите из людей морскую свинку, велите ей лечь и закрыть глаза. Два электрода приложите к векам, а один – прилепите к затылку. Пропустите слабый пульсирующий ток через мозг от глаз к затылку. Ваша морская свинка тут же вырубится. Если через пару часов ток выключить, человек будет чувствовать себя как после восьмичасового сна.

Не хотите отключать ток? Прекрасно. Это не повредит человеку. Он просто будет спать. Вам придется будить его время от времени, чтобы он ел, пил, облегчался, разминался. Если не планируете держать его долго, можно обойтись без разминки.

Подозреваемые не задерживались в виварии.

Послышались тяжелые шаги за дверью. Охранник вскочил. Когда дверь открылась, он уже стоял по стойке смирно.

– Сядь вон там, – указал один из конвоиров Хобарта.

Хобарт сел, и по его впалым щекам текли слезы. Он надел аппарат, откинул голову и заснул. По его лицу разлилось умиротворение.

Высокий конвоир спросил:

– Который тут Келлер?

Охранник вивария проверил список:

– Девяносто восьмой.

Вместо того чтобы снять с Келлера аппарат, высокий подошел к пульту, на котором было сто кнопок. Нажал девяносто восьмую. Когда Келлер зашевелился, оба конвоира подошли и прицепили его к себе наручниками. Затем сняли аппарат.

Глаза Мэтта Келлера открылись.

Конвоиры умелым движением подняли его на ноги.

– Ну, пошли, – сказал один весело.

Мэтт растерянно последовал за тянущими руками. Через секунду он был в коридоре. Прежде чем дверь закрылась, Мэтт успел обернуться.

– Погодите минутку, – запротестовал он, дергая наручники.