Хроники Известного космоса

Главный вход было бы трудно миновать. Большая квадратная дверь из бронзы венчала пологую лестницу с широкими ступенями, окаймленную дорическими колоннами. Ступени и колонны были сделаны либо из мрамора, либо из какого-то пластикового суррогата.

– Перестань оглядываться на меня! – рявкнул охранник; его голос дрожал.

Когда они дошли до двери, привратник дунул в свисток. Никакого звука – но дверь открылась. Мэтт вошел.

Оказавшись внутри, охранник как будто успокоился.

– Почему ты здесь? – спросил он.

Мэтта вновь пробрал страх. Эти коридоры и есть Госпиталь. Теперь он здесь, но что делать дальше? Прежде Мэтт специально не думал об этом; иначе бы убежал. Вокруг бетонные стены, с несколькими металлическими решетками в полу и четырьмя полосами флуоресцентных трубок на потолке. Все заметные двери закрыты. В воздухе необычный запах – или смесь запахов.

– Я спросил: что тебя сюда…

– На суде узнаешь!

– Нечего огрызаться! Какой еще суд? Я увидел тебя на Плато Альфа. Это автоматически делает тебя виновным. Будешь сидеть в виварии, пока не понадобишься, после получишь наркоз и прокатишься на каталке. Ты уже и не проснешься. – Охранник говорил так, будто смаковал свои посулы.

Мэтт покрутил головой, в глазах мелькнул ужас. Внезапное движение заставило охранника отскочить, вскинулась рука с оружием. Это был пистолет с милосердными пулями, с узким каналом ствола и контейнером углекислого газа вместо рукоятки. За одну бесконечную секунду Мэтт понял, что конвоир решил выстрелить.

Его бесчувственное тело отнесут в виварий, что бы это слово ни означало. Он там больше не проснется. Его разберут во сне. Последний момент жизни все тянулся и тянулся…

Пистолет опустился. Мэтт попятился, увидев выражение лица охранника. Тот явно сошел с ума. Его дикие глаза в ужасе смотрели мимо Мэтта, на стены, на двери, на пистолет в руке – на все, кроме сопровождаемого. Он резко повернулся и побежал.

До Мэтта донесся его вопль:

– Демоны Тумана! Я же должен быть у ворот!

В час тридцать на смену охраннику Полли пришел другой.

Форма новоприбывшего была не столь тщательно отглажена, но сам он выглядел куда лучше. У него были мышцы гимнаста, и в час тридцать ночи он был абсолютно свеж. Подождав, пока длинноголовый уйдет, он приблизился к «гробу» Полли. Он изучал циферблаты куда тщательнее, чем это делал прежний дежурный. Методично, не спеша, он прошел вдоль всего ряда, занося показания в блокнот. Затем открыл два больших зажима по углам «гроба» и откинул крышку, стараясь не шуметь.

Лежавшая внутри не пошевелилась. Она была закутана, как мумия – мумия с рыльцем, – в мягкие пелены. Рыльце над ее ртом и носом состояло из загубника и дыхательного устройства. Подобные выступы были и над ушами. Руки были сложены у талии, как у сумасшедшего в смирительной рубашке.

Офицер Реализации долго смотрел на нее. Потом повернулся с вороватым видом. Но он был один, в коридоре не слышалось шагов.

В головной части «гроба» выдавалась мягкая трубка с наконечником, тщательно обернутым пенорезиной.

Офицер снял наконечник и тихо сказал:

– Не бойся. Я друг. Усыплю тебя.

Он развернул мягкую повязку на руке Полли, достал пистолет и выстрелил в кожу. Появилось полдюжины красных точек, но девушка не шевельнулась. Никаких доказательств, что она услышала голос или ощутила укол.

Дежурный закрыл крышку и переговорную трубку.

Наблюдая за сменой показаний циферблатов, он изрядно вспотел. Потом достал отвертку и стал что-то подкручивать за индикаторами. Когда закончил, все восемь циферблатов показывали прежние данные.

Они лгали. Они утверждали, что Полли Турнквист бодрствует, но не двигается, находится в сознании, но лишена каких-либо ощущений. Они показывали, что она постепенно сходит с ума. В то время как Полли Турнквист спала. И будет спать все восемь часов вахты Лорена.

Лорен обтер лицо и уселся. Такой риск ему не нравился, но он был необходим. Девушка должна что-то знать, иначе не попала бы сюда. Теперь она продержится на восемь часов дольше.

Человек, которого ввезли в операционную банка органов, был без сознания. Это был тот самый человек, которого отряд Хесуса Пьетро обнаружил лежащим на выключателе мертвеца; тот самый, кого допрашивали утром. Хесус Пьетро закончил с ним; преступник был судим и осужден, но по закону он все еще был жив. Всего лишь юридическая формальность, не более того.

Операционная была велика, и в ней кипела работа. У одной длинной стены находилось двадцать небольших анабиозных контейнеров на колесиках, чтобы перемещать медицинские материалы в соседнее помещение. Доктора и интерны тихо и споро работали сразу на нескольких операционных столах. Столы представляли собой холодные ванны: открытые контейнеры с жидкостью при постоянной температуре десять градусов по Фаренгейту. Около двери стоял двадцатигаллонный бак, заполненный жидкостью соломенного цвета.