Хроники Кадуола

Через несколько секунд Глоуэн шагнул в ту сторону, где захлопнулась дверь, и нащупал стену. Отражения звуков или какое-то особое чувство подсказали ему, что он находится в большом помещении — в подземелье, судя по запаху мокрого камня. Где-то тихо журчала вода.

Глоуэн стоял в неподвижности минут пять, пытаясь собраться с духом — с тем, что от него осталось. «По-видимому, я допустил ряд ошибок, — говорил он себе. — Отвратительная ситуация стала еще хуже».

Стена под его пальцами — неровная, влажная, пахнущая плесенью — была высечена в естественной каменной породе. Скорее всего, подземелье находилось в самой глубине Поганого мыса.

Глоуэн начал осторожно изучать окружающее пространство, проверяя ногой поверхность пола прежде, чем переместить свой вес — на каждом шагу он боялся встретить провал. Чего еще можно было ожидать от мономантических семинаристов? Когда приедет командор Плок, ордина Заа скажет тоном, полным оскорбленной невинности: «Сумасшедший капитан Клатток? Мы не смогли его удержать! Он решил обыскать пещеру и свалился в пропасть! Кто в этом виноват?»

Но Глоуэн не нашел никакого провала. Пол казался ровным. Глоуэн сделал на ощупь десять шагов влево от двери и вернулся, после чего прошел десять шагов вправо. Кривизна стены — допуская, что помещение было круглым — свидетельствовала о диаметре примерно в двадцать метров. Значит, длина окружности должна была составлять около шестидесяти метров. Глоуэн снова вернулся к двери и приготовился ждать. Рано или поздно кто-нибудь должен был придти и позаботиться о нем. А вдруг никто не придет — никогда? Глоуэн подумал, что такова, наверное, была судьба многих пропавших туристов, слишком настойчиво искавших гробницу Зонка. Невеселая мысль! Он крепко пнул Мьютиса по уху, но одно это обстоятельство не позволяло ему спокойно умереть.

Прошло полчаса. Глоуэн устал стоять, прислонившись к стене, и уселся на полу. Глаза его смыкались и, несмотря на то, что он сидел на твердом холодном камне, он задремал.

Глоуэн проснулся. Прошло время — как минимум несколько часов. Ему было холодно и неудобно, ноги затекли. Во рту накопился неприятный сухой налет. Глоуэн прислушался. Не было ни звука — только где-то тихо журчала вода, где-то справа. Глоуэн заставил себя встать и нащупал дверь. Внезапная мысль поразила его: что, если дверь не заперта? Может быть, они решили сыграть с инопланетным полицейским мрачную шутку — бросить его в подземелье без воды и пищи, но за дверью, которую никто никогда не закрывал!

Глоуэн проверил, открывается ли дверь. Увы, она была глухо заперта. Ощупывая доски и дверную раму, он не смог найти ни засова, ни петель, ни тяговой цепи — ничего. Глоуэн отошел и изо всех сил ударил в дверь плечом. Дверь не шелохнулась. Глоуэн разочарованно крякнул.

Прошел час — а может быть, два? Глоуэн не мог сказать определенно. В любом случае, ожидание становилось исключительно тягостным, и на всем протяжении оставшейся ночи нельзя было надеяться ни на что лучшее — почти наверняка его тут решили продержать до утра, пока все остальные спали в теплых постелях.

Глоуэн печально вздохнул и заставил себя сосредоточиться. Ярость в данный момент ничему не помогла бы.

Ему очень хотелось пить, в горле пересохло. Не отдаляясь от стены, Глоуэн пополз на четвереньках вправо и примерно через шесть-семь метров наткнулся на промоину с ручейком холодной воды. Набрав воду в сложенные ладони, он попробовал ее. Перенасыщенная минералами вода казалась почти непригодной для питья. Глоуэн проглотил, однако, несколько пригоршней — достаточно, чтобы утолить жажду — после чего, поднявшись на ноги и придерживаясь рукой за стену, вернулся к двери.

Прошло неизвестное количество времени. Глоуэн сидел у двери, ни о чем не думая.

Где-то сверху, на стене, раздался какой-то звук. Глоуэн поднял голову. Звук повторился — скрип двери, поворачивающейся на старых петлях. К звуку присоединилась полоска света, позволившая различить нечто вроде балкона в шести метрах над полом подземелья.

На балкон вышла фигура, закутанная в белое, с переносным фонарем в руке. Глоуэн сидел без движения — игра света и теней смущала его восприятие. Его почти не интересовало, кто пришел или что пришло взглянуть на узника в темнице.

Фигура в белом закрепила фонарь в нише, после чего быстрым движением откинула капюшон. В желтом свете фонаря Глоуэн увидел длинное лицо с деликатными чертами и большими темными глазами под небольшой копной медно-рыжих кудрей. Волосы обрамляли лицо подобно бронзовой каске, почти закрывая уши, надвигаясь на лоб и спускаясь сзади вдоль шеи короткими завитыми локонами. С тупым удивлением Глоуэн осознал, что перед ним ордина Заа. Ее ряса была тоньше и мягче, чем та, которую она носила раньше, и даже придавала ей какую-то грацию движений.

Заа смотрела на Глоуэна сверху с неизъяснимым выражением. Она проговорила легким, почти веселым тоном: «Ты сделал все возможное для того, чтобы оказаться в самом неудобном положении».