Хроники Кадуола

Уэйнесс взглянула на Мирона и начала было говорить, но осеклась. В дверях гостиной стояла Ирена Портильс — с растрепанными волосами, побледневшая до оттенка сухой горчицы. Ирена хрипло воскликнула: «О чем вы тут шепчетесь? Вы что-то скрываете у меня за спиной, и я больше не намерена это терпеть! Признавайтесь!»

Уэйнесс пыталась что-нибудь ответить, но онемела от страха. Мирон легко и отчетливо сказал: «Я сочинил стихотворение. Хотите послушать?»

Ирена вытаращила глаза, у нее отвисла челюсть — все ее морщины растянулись и углубились: «Ты говоришь?!»

«Я прочту стихотворение».

Ирена издала сдавленный звук, пытаясь что-то возразить, но Лидия резко одернула ее: «Слушайте Мирона! Он решил говорить!»

«Мое стихотворение называется «Мир девятнадцати лун»».

«Довольно! Вы что, надо мной издеваетесь?» — закричала Ирена и, наклонившись, посмотрела Уэйнесс в глаза: «Кто ты такая? Что тебе здесь нужно? Ты не работаешь в Институте! Сейчас же убирайся отсюда — шпионка, вредительница!»

«В отличие от вас, я никакого вреда никому не нанесла! — яростно возмутилась Уэйнесс. — Разве вас не радует, что Мирон говорит, что он в здравом уме? Это вы вредительница, вы ужасная женщина!»

«Так вот, стихотворение, — невозмутимо повторил Мирон, как профессор, которого прервали во время лекции. — Я только что его сочинил». Мальчик понизил голос и продекламировал размеренным гекзаметром:

«Алчность, богиня, воспой, нумизматов, губу раскатавших!

Всех на мякине провел Адриан, многоженец и лгун —

Ныне в Глуши Столбовой усыпальницы витязей павших

Он оскверняет опять в ночь Девятнадцати лун».

«Для первого раза неплохо!» — захлопала в ладоши Лидия.

Ирена Портильс хотела что-то выкрикнуть, но вместо этого проговорила с неестественным торопливым спокойствием: «Да-да, с этим нужно что-то делать. Мирон поправляется самым чудесным образом. Одну минуту, я хотела бы послушать, что еще он хочет нам сказать». Она повернулась и ушла в кухню.

Уэйнесс вскочила на ноги: «Быстро! — пробормотала она. — Пора уходить, сейчас же! Идите за мной!» Она направилась к выходу.

Ирена ворвалась в гостиную с большим кухонным ножом: «Все! Теперь я положу этому конец!» Она кинулась к Уэйнесс, одновременно нанося удар ножом. Уэйнесс увернулась; нож полоснул ей по плечу. Уэйнесс чуть не упала, хватаясь рукой за стену. Ирена шагнула к ней и снова занесла нож.

«Нет, не надо!» — закричала Лидия, повиснув на руке Ирены сзади и тем самым чуть не вывихнув той локтевой сустав. Нож со звоном упал на пол.

Уэйнесс бросилась к двери. «Скорее! — кричала она. — Лидия, Мирон! Бегите!»

Ирена подобрала нож и двинулась за ней.

Убегая, Уэйнесс кричала детям: «Выходите на задний двор! Скорей, скорей!» Открыв парадную дверь, она остановилась и повернулась к Ирене: «Послушайте, вы должны...»

Ирена издала вопль и рванулась вперед; Уэйнесс отскочила на крыльцо. За плечом Ирены Портильс мелькнуло перекошенное волчьей усмешкой лицо госпожи Клары — она только что вернулась из магазина через пристройку. Дверь захлопнулась. За ней послышались громкие вопли, возня. Уэйнесс выбежала на улицу и со всех ног припустила к ближайшему обитаемому дому. Как только какая-то пожилая женщина отворила дверь в ответ на ее лихорадочные звонки, она прорвалась внутрь мимо изумленной хозяйки, подбежала к телефону и позвонила в полицию. Она не забыла предупредить диспетчера, что может потребоваться скорая помощь.

11

Уже вечерело. Пелена туч начинала рассеиваться, и Солнце озарило центральную площадь Помбареалеса бледным безрадостным светом. Ветер поднимал с каменных плит небольшие вихри пыли и мусора.

Уэйнесс лежала на кровати у себя в номере гостиницы «Монополь». Ее рану уже обработали; фельдшер заверил ее, что от нападения останется только узкий шрам и что со временем он полностью исчезнет.

Ей дали успокоительное средство, и теперь она только начинала приходить в себя, то и дело ощущая приступы сонливости. В конце концов она села и посмотрела на часы. Тут же прозвенел телефон. На экране появилось лицо доктора Оливано. Он внимательно посмотрел на собеседницу: «Вы достаточно хорошо себя чувствуете? Могу я нанести вам визит?»

«Разумеется».

«Я закажу чай».

«Это было бы очень кстати».

Уже через несколько минут они сидели за столиком в углу гостиной двухкомнатного номера. Оливано сказал: «Ирена мертва. Она перерезала себе глотку. Сначала она пыталась зарезать Мирона и Лидию. Детей спасла Клара. Она отгоняла Ирену шваброй, пока не прибыла полиция. Завидное присутствие духа у этой старухи, надо сказать! Когда к дому подъехала полиция, Ирена бросилась в столовую, легла на стол и полоснула себя по горлу».

«А дети — что с ними?» — дрожащим голосом спросила Уэйнесс.

«У обоих детей несколько глубоких и множество поверхностных порезов, но ничего серьезного. Они хорошо себя чувствуют и хотят вас видеть».