Хроники Края. Полночь над Санктафраксом

– Санктафракс! – воскликнул Прутик.

– Санктафракс, – шепотом подтвердил Облачный Волк, и глаза его затуманились. – Наш воздушный город со сверкающими шпилями и почтенными учреждениями; когда-то давно он был истинно великим, мой дом… – Он закашлялся, прочищая горло. – Санктафракс лежит прямо на пути шторма. Когда они встретятся, энергия Матери Штормов разрушит его.

– Но… – начал было Прутик.

– Тс-с, – устало остановил его Облачный Волк, – есть кое-что похуже: если Санктафракс загородит дорогу Матери Штормов, она никогда не достигнет Риверрайза, чтобы дать ему новую жизнь. Воды Реки Края окончательно высохнут. И тогда, если это случится, мрак из Темного Сердца Темных Лесов распространится, подобно плесени, и поглотит весь Край дюйм за дюймом. – Облачный Волк взглянул на сына. – Прутик, – прошептал он, – Санктафракс не должен встать на пути Матери Штормов.

– Но что я могу сделать? – спросил Прутик, напряженно вглядываясь в лицо отца в поисках подсказки.

– Якорная Цепь… она удерживает воздушный город на месте… ее нужно… перерубить, – с трудом выговаривал слова Облачный Волк.

– Перерубить Якорную Цепь! – в изумлении воскликнул Прутик. – Но… но…

– Санктафракс взмоет ввысь, и Мать Штормов беспрепятственно долетит до Риверрайза. Край спасется, но… – его голос становился все тише, – Санктафракс будет потерян.

Пока он говорил, все его тело стало не только светиться, но и поблескивать.

Прутик ахнул и отступил назад.

– Ч-что п-происходит? – с запинкой выговорил он.

Облачный Волк поднял руки и ошеломленно смотрел, как они сверкают, подобно миллиардам танцующих светлячков.

– Ну вот она и пришла за мной, – вздохнул он.

– Что ты имеешь в виду? Что происходит?

– Я говорил тебе, Прутик. Я слишком долго пробыл здесь, – еле слышно прошептал отец. – Мать Штормов наполнила меня собой. Именно поэтому я знаю, что должно вскоре произойти. Но, обретя это знание, я потерял себя, Прутик. Чем ярче свечусь, тем слабее становлюсь.

Он говорил, и, сверкая все ярче и ярче, фигура Облачного Волка, капитана воздушных пиратов, становилась едва различимой.

– Мать Штормов призвала меня к себе. Мне придется оставить тебя, Прутик.

– Нет! – закричал Прутик. – Я не отпущу тебя! – Он подполз к отцу на коленях и попытался обхватить его и поднять на руки, но это было все равно что убаюкивать свет. – Отец!

– И еще, Прутик, – сказал отец. – Ты должен знать вот еще что… Когда Мать Штормов разразится…

– Когда, отец? – спрашивал Прутик. – Когда?

Сверкающие губы Облачного Волка задвигались, но не было слышно ни звука.

– Отец? – в отчаянии закричал Прутик. – Когда?

…Привязанные друг к другу, два корабля воздушных пиратов медленно кружились в воздухе. Прутик покинул растворяющийся «Громобой» и сквозь зияющую пустоту полетел обратно, к «Танцующему-на-Краю», которого Каменный Пилот опустил ниже. С тяжелым стуком Прутик приземлился на палубу. Веревка за его спиной свободно провисла. «Громобой» полностью исчез.

Каменный Пилот пристально вглядывался в посеревшее лицо Прутика:

– Что произошло?

Прутик попытался привести мысли в порядок.

– Это… это было так странно, – прошептал он. – Необычно…

– Капитан Прутик, – повторял Каменный Пилот и тряс Прутика за плечи, – приди в себя. Расскажи мне, что произошло на борту «Громобоя». Что с Облачным Волком, твоим отцом? Ты нашел его?

Прутик взглянул на Каменного Пилота так, будто видел впервые. Его глаза наполнились слезами…

– Да, но… Нет, я не знаю, что и думать…

Ни слова не говоря, Каменный Пилот протянул руку и расстегнул внутренние замочки, которыми его капюшон с застекленной прорезью для глаз был пристегнут к плащу. Застежки отскочили, и Каменный Пилот снял капюшон. Под капюшоном оказалась изящная девичья головка. Рыжие волосы струились по плечам.

– Прутик, это я, Моджин, – мягко произнесла она. – Помнишь? Ты когда-то спас мне жизнь. – Она помолчала. – А теперь успокойся и расскажи мне, что там произошло. – Она стащила с себя тяжелый наряд Каменного Пилота и взяла Прутика за руку.

Прутик покачал головой.

– Я действительно видел отца, – сказал он, – но он ушел. Навсегда. – Капитан шмыгнул носом, как маленький, безуспешно пытаясь проглотить болезненно вставший в горле ком. – Перед тем как исчезнуть, он сказал мне, что я должен сделать. Нужно разрушить Санктафракс.

– Разрушить Санктафракс? – воскликнула Моджин. – Но зачем?

Прутик жестом остановил ее:

– Мы должны вернуться в Санктафракс, чтобы я мог предупредить Верховного Академика.

– Но, Прутик, – заметила Моджин, – мы попали в штиль в открытом небе.

Прутик сжал голову руками и покачивал ею из стороны в сторону.

– Прутик, ты должен рассказать мне то, что знаешь, – настаивала Моджин. – Может, по милости неба хоть один из нас выживет и сможет передать послание твоего отца.

– Да, – согласился Прутик, собравшись с силами. – Ты права. – И начал рассказывать Моджин то, что передал ему Облачный Волк, а ее глаза от удивления открывались все шире и шире.

– Мать Штормов, – прошептала она, – Ри-веррайз… я всегда думала, что это просто легенды.