Хроники кровавого века 3: война великая

В мирное время в Османской армии служили только мусульмане. Народы, не исповедующие Ислам, облагались военным налогом в размере сорока трёх османских лир52. В войну не мусульмане также могли откупиться, заплатив эту сумму, однако тысячи молодых армян, евреев и друзов предпочли добровольно идти воевать, поверив младотуркам. Надеялись, что теперь они в империи не будут считаться людьми второго сорта. Причём среди евреев Палестины, половина призвавшихся в Османскую армию были бывшие подданные Российской империи – все считали себя единым народом. Впрочем, это единение заканчивалось, как только рекрут оказывался в казарме. Многовековая вражда народов никуда не делась: арабы ненавидели евреев ещё с библейски времён, турки презирали зажиточных и оборотистых армян, арабы не любили турок, считая, что османы отобрали у них свободу.

Сначала эта вражда проявлялась только на бытовом уровне, но после неудачи Османской армии под Саракамышем, офицеры в армии и чиновники в администрации пашалыков53 заявляли, что армянам веры нет, доверять можно исключительно правоверным. Не мусульман перевели из действующей армии в нестроевые части.

Энвер – паша считал причиной разгрома под Саракамышем, происки шпионов – армян, а не плохую подготовку к наступательной операции. Немецкий генерал Фридрих Бранзарт фон Шеллендорф тоже приложивший руку к разгрому османов, заявлял:

– Армяне в Османской империи также ненадёжны, как евреи в Германской империи.

Сильна была горечь от поражения под Саракамышем у османских и немецких генералов, но никто из них не хотел брать вину на себя, армян обвинить проще. Многим не давала покоя победа русских под Саракамышем: в Лондоне первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль, выступая на заседаниях кабинета министров, убеждал, что русские, сокрушив турок при Саракамышем, двинут свои армии на Константинополь и возьмут под контроль Дарданеллы.54 Это будет означать, что Россия станет доминировать в Средиземном море, следовательно, возьмёт под контроль Суэцкий канал – более страшной перспективы для Великобритании, придумать трудно.

России не было никакого смысла вступать в Первую мировую войну. Николай II не слишком умный политик, и в начале его удалось поймать на наживку в виде «славянского единства»: помощь братьям сербам в их борьбе с Австро-Венгрией. Однако приманка слишком ненадёжная. Вот тогда, перед самой войной, между правительствами России, Франции и Англии был заключён секретный договор, который гласил, что в случае вступления в войну Османской империи на стороне Австро-Венгрии и Германии, после её окончания, Константинополь отойдёт России.

Владеть Константинополем, колыбелью Православия, было многовековой, недостижимой мечтой русских царей. Глупый Николай II наживку заглотил и на крючок попался крепко. Правительства Великобритании и Франции не собирались выполнять условия секретного соглашения. Однако после победы под Саракамышем, русские способны и сами взять Константинополь. Так полагал Уинстон Черчилль, и убеждал министров начать Дарданельскую операцию.

В Генеральном штабе армии Великобритании прекрасно осознавали всю сложность этой десантной операции, но красноречие Уинстона Черчилля убедило премьер-министра Герберта Аксвита. Одиннадцатого января 1915 года первый лорд Адмиралтейства дал команду вице-адмиралу Секвилу Кардену, командующему объединёнными военно-морскими силами Франции и Великобритании на Средиземном море, начать разработку Дарданелльской операции.

В этот же день, после совещания в Адмиралтействе, руководитель службы СИС/МИ-6 капитан55 Мэнсфилд Смит – Камминг отправил шифрованную радиограмму в Александрию, руководителю Азиатского бюро Орби Херберу: «Начать сбор сведений об укреплениях Османской армии на Галлиопольском полуострове».

Орби Хербер не был профессиональным разведчиком. До войны он служил в ведомстве железных дорог в Египте. После призыва в армию, по причине того, что долго жил в Османской империи и в совершенстве владел турецким языком, был направлен в разведку.

«Для этого нужно иметь агентурную сеть в Турции, – чесал затылок Хербер, читая телеграмму. Он вздохнул: – А как я её организую сидя в Александрии?!»

На помощь пришёл приятель Владимир Жеботинский. Он был активистом сионистского56 движения. С момента вступления Османской империи в войну, эта организация была запрещена на территории Турции, и Жеботинский перебрался в Египет. Он собирался вступить в армию Великобритании, но на предложение Орби Хербера идти в разведку, ответил отказом.

– Тебе нужно искать помощников среди сионистов, оставшихся в Османской империи, – подсказал Жеботинский, – тем более что правитель вилайета57 Леванта58 Джемаль – паша, ставший командующим четвёртой Османской армией, издал указ, чтобы видные деятели сионистского движения покинули пределы империи. Вчера в Александрию приехал Давид Бен – Гурион.59

Бен – Гурион в помощи Орби Херберу не отказал и нелегально перебрался из Египта в Османскую империю. В Палестине он направился к своему приятелю Аарону Аронсону, который жил в деревне Зихрон Яакова.60