Хроники крови. Пенталогия (ЛП)

Женщина вскинула голову и встретилась с ним взглядом.

Спустя мгновение Майк кивнул.

Все это дело — вынуть трубки и муфты соединительных шлангов — заняло у них немного времени, обыденные движения отделили друг от друга представления о том, что следовало сделать, и чувства, которые они при этом испытывали. Ни один из них не прикасался к телу дольше, чем это было абсолютно неизбежно.

— Есть ведь еще и другие, и находятся они, я думаю, неподалеку.

В этот момент Вики увидела входной разъем, скрытый под густыми жесткими прядями, и проследила кабель, соединявший его с компьютером. Покосившись на послание Кэтрин на экране, она села на табурет и, пытаясь удержать пальцы от дрожи, взялась за компьютерную мышь.

— Кажется, следует загрузить программу перед… — Имелась только единственная область, куда могла быть загружена программа. — Хорошо. Ведь если программа была загружена, ее можно и стереть. — Отерев влажные ладони о бедра, женщина села в кресло.

— Ты уверена, что знаешь, что делаешь? — спросил Селуччи, готовый воспользоваться любым предлогом, чтобы отойти подальше от ужасного существа, лежащего в герметичном ящике. — Это устройство кажется мне сложнее, чем то, которым я пользуюсь дома.

— Насколько сложным оно может быть? — пробормотала Вики, помечая нужный файл в каталоге. — Все это, в конечном счете, записывается в виде нулей и единиц. И, кроме того, — с угрюмой сосредоточенностью добавила она,

нажимая

на кнопку перезагрузки системы, — ничего худшего, на мой взгляд, произойти уже не может…

Ее глаза быстро пробежали по главному меню.

— Майк, как ты понимаешь слово «инициализировать»?

— Нечто такое, с чего следует начинать?

—

Я

тоже так думаю. — В конце перечня действий, которые необходимо было инициализировать, стоял код программы. Ее пальцы замерли над клавиатурой.

— В чем дело?

— Мне предложено заново инициализировать мозг Дональда.

— А что еще можно сделать?

— Стереть его из памяти. Однажды мне уже приходилось форматировать винчестер. — Отодвинув табурет от письменного стола, Вики встала и поправила очки. — Надеюсь, что эта процедура освободит его.

— А если нет?

Женщина покачала головой.

— Тогда не знаю. — Если это не сработает, им придется оставить его здесь и надеяться, что, по мере того как тело будет медленно разлагаться, тот же процесс будет происходить и с сознанием «Сознавать, что ты умер. Видеть, как гниет твое тело. Полагать, что лишь это может быть твоей единственной надеждой…» Она яростно сопротивлялась рвущейся изнутри истерике. «Позже, — твердила она себе. — Позже, когда спасем Генри и мою мать… моя мать будет…»

Голос Селуччи прервал ее мысль.

— Ничего не происходит.

— Подождем еще немного. — С трудом заставляя себя передвигать ноги, она подошла к боксу и встала рядом с Майком. Если бы он не стоял там, она не смогла бы преодолеть это расстояние, по крайней мере, она так думала. Крепко сжав его теплую, такую надежную руку, Вики взглянула вниз, на лицо Дональда.

Темные глаза уловили ее взгляд и удержали его. На пределе своих сил, Вики даже не попыталась его отвести. Она осознала внезапно, что ужас и отвращение, охватившие ее, совершеннейшее ничто в сравнении с ужасом, пронзительно кричащим в глазах Дональда Ли.

В сравнении с тем, что испытывал он, ей вообще нечего было бояться.

Как только начал ослабевать страх, его место немедленно заняла ярость.

«Каков должен быть человек, способный сотворить такое с другим человеческим созданием?»

Внезапно глаза мертвого человека на мгновение расширились, и выражение ужаса и страдания в них сменилось недоверчивой радостью.

Затем его лицо перестало вообще что-либо выражать.

Вики резко выдохнула, сообразив вдруг, что уже некоторое время вообще забывала дышать.

— Ты видел это?

— Да.

— Остались у тебя сомнения, что мы поступили правильно?

— Ни единого.

Они вместе склонились над боксом и опустили крышку.

*

Оказавшись в темноте, Генри задумался, какая часть ночи у него осталась. Прошла, несомненно, уже дюжина часов после заката, если не больше. «Почему в таком случае я не чувствую приближения рассвета?» Голод терзал его и стремился вырваться на свободу, а сталь обернулась вокруг него подобно савану, и он столь же мечтал о забытьи, сколь его и страшился.

Он мысленно перебрал все свои встречи с Вики. «Дочего же несправедливо, что целый год проносится в памяти так быстро». В то время как меньшая часть того, что их объединяло, добавляла силу голоду, большая помогала с ним бороться. Вики подарила ему свою жизнь, не только свое тело и кровь. Выковала дружбу из сложившихся обстоятельств. Помогала ему, когда это было необходимо. Доверилась ему. Получила взамен его доверие.

Страсть. Дружба. Необходимость. Доверие.

«Все вместе — это и есть любовь». Рассматривая происходящее с такой точки зрения, он предполагал, что Вики на самом деле не было необходимо говорить, что она любит его. «Хотя мне было бы приятно это услышать…»