Хроники крови. Пенталогия (ЛП)

— Только не уверяйте, пожалуйста, что за прожитые четыреста пятьдесят с лишним лет вы ни разу не имели дела с привидениями. Все равно не поверю.

Генри, незаконнорожденный сын Генриха VIII, наследный герцог Ричмонда и Сомерсета, стоял у окна и внимательно слушал своего юного приятеля. Он вспомнил, как однажды ночью, где-то в конце XIX века, встретил в заброшенных коридорах дворца призрак королевы Катерины Ховард. Молодая женщина бежала по залу, чтобы, упав ниц, снова и снова вымаливать прощение у своего короля, которое она так никогда и не получит. Он знал ее еще при жизни, двумя веками раньше, — она приходилась двоюродной сестрой его жене Мэри и присутствовала в свое время на их свадьбе. А через четыре года после его предполагаемой гибели Катерина стала очередной женой его неугомонного папаши. Ее короновали в июле 1540-го, а предали казни в феврале 1542 года, И двух лет не прошло!

Фицрой вздохнул. Даже если Катерина и была повинна в измене, разве заслужила она столь ужасную участь? И после смерти не нашла покоя, бедняжка! Вновь и вновь ей приходилось переживать тот роковой день, когда ей объявили приговор.

— Генри?

— Что бы этому призраку ни было нужно, — заметил он, не оборачиваясь, — вряд ли я смогу ему чем-то помочь. Над прошлым у меня власти нет.

Тони поежился. Казалось, его друг окутан тайной времен и воспоминаний.

— Вы меня пугаете!

— Извини, не хотел. — Отбросив невеселые мысли, Генри обернулся и заставил себя улыбнуться юноше. — А ты, я смотрю, этих существ совсем не боишься.

Тони облегченно вздохнул.

— Ну, призрак же не мне является. К тому же я все эти два года прожил бок о бок с вами — разве может меня напугать какой-то там бестелесный дух? А сколько странных людей я повидал на работе! Меня не так-то просто сбить с толку.

— В самом деле?

Генри не пришлось по вкусу сравнение с типами, что заходили в видеомагазин, где служил Тони. Он широко ухмыльнулся — сверкнули белые зубы. Услышав, как у его молодого друга заколотилось сердце, Фицрой пересек комнату и положил ему на плечо свою холодную изящную ладонь.

— Неужели я уже ничем не могу тебя удивить?

— Я этого не говорил!

У Тони участилось дыхание, когда холодные пальцы Генри прошлись по его подбородку.

— Ну, может, не совсем такими словами.

— Послушайте, Генри…

— Да?

Юноша отрицательно покачал головой. Он знал, что стоит заикнуться, и Генри не станет… Но ведь он сам этого хочет!

— Ничего. Неважно.

А чуть позже острые белые зубы прокусили человеческую кожу и вонзились в вену. Горячая кровь живого человека влилась в того, кто умер уже несколько сотен лет назад.

*

Теплый летний ветерок играл волосами капрала Филлис Мерчент. Она ехала вдоль улицы Комиссионеров, напевая один из последних хитов Селин Дион. Стекла служебного автомобиля были опущены — Филлис не нравились кондиционеры, а еще меньше — замкнутое пространство.

А день сегодня был — просто сказка! Прекрасная погода и ни одного преступления… Есть чему радоваться. За три часа с начала смены на вверенном ее попечению участке не случилось ни одного происшествия. Но все хорошее рано или поздно заканчивается.

Перестав мурлыкать себе под нос, капрал Мерчент свернула в сторону двадцать седьмого терминала Женщина прищурилась, чтобы получше разглядеть три крошечные фигурки людей, которые на фоне громадного сухогруза из Сингапура выглядели карликами. Тени, отбрасываемые многочисленными контейнерами, расположенными вдоль пирса, помешали ей сразу же узнать одного из мужчин.

Инстинктивно дотронувшись до висевшей на боку полицейской дубинки, капрал Мерчент вышла из машины.

Тед Поллик, невысокий лысеющий человек, указал подбородком на портовый кран, издали напоминавший громадную хищную птицу.

— Что-то с управлением: этот чертов кран дергается — и ни туда ни сюда. Торопимся его починить, а то завтра грузить контейнеры.

— Бог в помощь, — пробормотала капрал. Подъем тихоокеанской торговли заставлял весь порт работать без устали. — Где он?

— Да плавает между кораблем и причалом. Застрял там — его и не унесло течением. — Подойдя ближе и опустив руки в карманы грязной спецовки, Поллик угрюмо воззрился на капрала. — А мы-то думали, нам пришлют кого-нибудь из убойного отдела!

— Размечтался! Надо еще выяснить, в самом деле у вас там утопленник или как.

— Вы что, — возмутился один из такелажников, — думаете, нам делать нечего, кроме как ерунду всякую выдумывать?

— Лучше бы уж выдумывали… — покачала головой Филлис.

Когда они подошли к причалу, одного взгляда на воду было достаточно, чтобы поняты портовые рабочие не сочиняли. Между кораблем и причалом плавало тело раздетого мужчины.

— Черт!

— И я то же самое сказал, когда увидел, — согласно закивал Поллик. — Как думаете, это один из ныряльщиков?

— Вряд ли.

Когда они прыгают с Львиных ворот моста, не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь из них снял с себя всю одежду. Филлис посветила фонариком. Ага, так и есть! Следы побоев, синяки — крупные и помельче — образовали на бледной коже утопленника странный узор. И ведь совсем молодой парень…

“Теперь и не постареет уже”, — мрачно подумала капрал.