Хроники Ламмеры: Летучий Фрегат

После того как Вахоц стал заливаться смехом, Эксодий заразился им и стал потихоньку выдавать хохот всё громче и громче, пока оба врага не начали ржать как кони на всю пустыню, но эта радость моментально прервалась стремительными выпадами, во время которых гуатти молниеносно достал из ножен шпагу, а шандиец — скимитар, и с лязгом лезвий враги обрушивали друг на друга мощный удар за ударом, выказывая желание во что бы то ни стало победить и наступить проигравшему на череп. Эксодий Айтилла, Прах Пустыни, и Вахоц Бадави, Человек-зверь, схлестнулись в смертельной битве!

Закалённые в множестве боёв воители четвёртой эры обменивались идеально точными ударами и блокировали их достаточно быстро, чтобы совершить рипост26и заставить врага сменить стойку с атакующей на защитную. Ни один выпад и взмах не мог поразить врага, ибо оба воина были слишком опытны и идеально подготовлены к сражениям — однако всё могла решить случайная ошибка, но её всё не было, или же кто-то должен был решиться на подлость, но эта битва была священна для обеих сторон, и любое вмешательство было бы пятном в чести господина. Так продолжалось больше пяти минут, и у обоих противников ослабла хватка, из-за которой любой сильный выпад мог бы нанести фатальный урон — об этом хорошо знали Эксодий и Вахоц, отчего с опаской отступали друг от друга и набирались сил, ожидая от своего врага мощного удара. В этот момент Эксодий призадумался и с улыбкой на лице сунул шпагу в ножны, после чего сказал: "Мы можем так биться вечно — что толку?" На что Вахоц со смехом ответил: "Да, долой оружие, король!" После чего оба набросились друг на друга с кулаками, совершенно не используя войдерум, будто игнорируя его возможность применения, но оба были счастливы в этом вихре ударов, пинков и уклонений: почти каждая атака доходила до цели, разгоняя сердце под одеждами высокопоставленных людей, ибо под ними был лишь человек, жаждущий сражения.

Старики боролись так, словно им было не больше двадцати колец, с прытью уклоняясь от ударов по голове и яростно нанося апперкоты в ответ. И так продолжалось около десяти минут, пока оба не выдохлись. Тогда Вахоц с разворота решил нанести хай-кик27 и одним пинком повалить Эксодия, однако король сумел в последний момент уклониться, после чего он лоу-киком28 по голени заставил единственную ногу, на которую опирался Бадави, потерять равновесие — опора была устранена! Тогда Вахоц упал навзничь, и Эксодий уже собирался добить врага одним мощным ударом в челюсть, но войдерум, чьи силы игнорировали, в организме обоих противников стал бить ключом, желая всеми силами вырваться и поучаствовать в битве. Тогда Эксодий остановился, почувствовав резкое изменение войдерума в себе и Бадави. Вахоц почувствовал то же самое, после чего встал, снял маску и, показав своё жуткое лицо, почти полностью покрытое шрамами, сказал:

— Ты достойный!.. Самый достойный из достойных, Эксодий! Родись я в Айтилла — без сомнений присягнул бы тебе на верность! — в боевом безумии проговорил Вахоц, каждой фиброй души упиваясь битвой, но теперь он хотел заставить Эксодия выложиться на максимум своих сил. — А теперь дивись на меня, Демон! Дивись на меня и страшись, Демон Сидящий!

— Что ты такое говоришь? Прекрати свои кривляния и сражайся! — взбесился Эксодий, думая, что Вахоц намеренно тянет время, однако вскоре он ощутил огромную чудовищную силу в противнике.

Тот странный войдерум будто вырвался из глубин сознания Вахоца и держал своими холодными руками сердце Эксодия: ему казалось, будто аура позади противника заимела тёмный силуэт человека, в чьих светящихся глазах отражалось само время. Король чуть не упал от сильной дрожи в ногах, но успел вытащить шпагу и опереться на неё, пока Вахоц стоял на месте и в жутком смехе упивался своей чудовищной силой и в очередной раз доказывал себе, что Эксодий — достойный, и оттого заклятый враг: "Любой другой на твоём месте умер от леденящего страха, но ты можешь даже смотреть мне в глаза без маски! О нашей битве будут слагать песни, Эксодий! Сражайся, покажи мне вновь свою непоколебимую волю и войдерум плазмы, Прах Пустыни!"

Стоило Эксодию напомнить этот титул, как в голову вернулись воспоминания молодости: когда он с жаром боролся против Лакшата, желая освободить гуатти и вашаков. Вторая клановая война оставила неизгладимый отпечаток в его личности, чьей тенью стал этот самый титул — Прах Пустыни. Прах, развеянный по ветру. Прах, оставшийся после смерти Фиоры. Тот самый прах — остаток пламени, мощного и гордого, жгучего и голодного. Эксодий вспомнил всю свою жизнь, в которой личность выстроили Гидеон, Рьяна, Фиора и Дахий, чьи невидимые руки теперь будто помогали держать клинок, чтобы дать отпор Человеку-зверю. Именно тогда Эксодий сумел уверенно стоять на ногах и сконцентрировать войдерум плазмы на кончике шпаги — Прах Пустыни готов дать бой!