Хроники Ламмеры: Шёлковая Песнь

— Я слышал об этом… Дай вспомнить… Если всё действительно так, как ты говоришь, то пламя и молнию может воссоздать только одна стихия. Я просил прислугу достать научную литературу из Хондруфера, в них описывались недавние открытия великих умов, и одно из них совпадает со всем, что ты описывала. Четвертое агрегатное состояние.

— Агре… что?

— Состояние материи. Четвертый его вид — плазма. Она встречается в виде молний, авроры и слабого света. Видимо, ты неосознанно пользовалась этим войдерумом, пока читала. Я видел этот свет вокруг тебя, мне не могло показаться.

— Значит, я близка.

— Прошу, обучи меня войдеруму плазмы, с этой силой я смогу унаследовать волю отца, и защитить дом Айтилла.

— Конечно, Эксодий, однако я сама не слишком хорошо контролирую эту силу.

— Значит, мы вместе придём к этому.

— Я согласна.

Эта случайная встреча стала началом пути Эксодия Айтилла как вершителя истории и правителя одного из сильнейших кланов Ламмеры. После нескольких колец обучения, Эксодий привязался к Фиоре: он не хотел с ней расставаться, и появилось странное желание защитить телохранителя. Любой другой правитель даже не огорчился бы потере слуги, но одна мысль о том, что она может отдать жизнь за выживание правителя, бросала в дрожь. Если умрет она, как же будет жить он? Спустя ещё кольцо, Фиора поняла, что этот страх имеет и сама. Оба осознали, что не могут представить друг без друга жизни. Тогда было решено сыграть свадьбу: Эксодий Айтилла и Фиора Халливель обручились, и стали вместе управлять кланом. Пока Эксодий занимался внешней политикой, Фиора, став королевой-консортом, преуспевала во внутренней, и заботилась о народе. Эксодий из-за горячего нрава и нетерпения нападок со стороны Лакшата получил прозвище Прах Пустыни. Фиора запомнилась народу, как милосердный и справедливый правитель — Алая Матерь. Так продолжалось, пока судьба не притянула всех важных людей истории в одно событие, известное теперь лишь одному человеку — «покушение на мозг».

Акт 2 «Горькие сны»

Глава 6 «Вдали от эшафотов: топь»

Наши герои покинули песчаный, мирный берег бухты Кремень, где сейчас пираты Жестокола молятся за Мариам и Дзина. Им двоим предстоит долгий путь, что начался зыбкими, глубокими болотами Ламмеры. Эти болота — одна из причин, почему никто не может контролировать кланы извне. Ни одна большая армия не сможет пройти по территории этих земель, усыпанных то тут, то там различными хищными цветами. Тёмные, плотные листья высоких деревьев почти полностью закрывают свет Сэн, а под ними на маленькой лодке перебирали вёслами Мариам и Дзин, разговаривая друг с другом по пути:

— Мариам, я знаю, ты хороший человек, хоть и Лакшата, но ты никогда не говорила о том, как оказалась на Ан. Почему ты была тогда ранена?

— Дзин, я не хочу об этом говорить.

— Что ты скрываешь от всех нас?

— Дзин, я путешествовала по миру ради удовольствия, вот так и оказалась там.

— Правда? Это так просто что…

— Чистая правда, Дзин, тебя-то как занесло к пиратам?

— Мне кажется, или ты уходишь от темы?

— Ответ кроется в вопросе; тебе кажется.

— Я так не думаю.

— Вот и не думай. Кстати, ты ещё не ответил на мой вопрос, где твои манеры, Мальчик Дзин? Ай-ай-ай…

— Ну… Это долгая история…

— Насколько я знаю, войдеры ветра держатся вдали от всех на небесных островах. Говорят, это рай на Ховаке. Почему ты ушел оттуда?

— Мариам, это правда долгая история, давай не будем.

— Ладно, храни свои секреты.

— Это потому что ты ничего не рассказываешь!

Сначала эти слова задели Мариам, что невольно положила себе ладонь на грудь и ахнула, однако она придумала обернуть маленький конфликт в шутку и легонько стукнула Дзина по лбу:

— Проказник! А если бы я обиделась?

— Не надо так со мной делать, я давно не маленький, мне 14 колец!

Мариам улыбнулась и захотела успокоить юношу, как это делали все в клане Лакшата — погладить волосы мальца. Мариам по привычке сделала это, но ладонь проскользнула по идеально гладкой лысине:

— Мариам, что это было?

Взрослая женщина, способная выжить в самом тяжелом бою, была повержена своей же невнимательностью. Смуглая кожа на лице вдруг покраснела и выдала:

— Проверяла аэродинамику твоей головы. Ты молодец! Даю оценку десять из десяти! — и продолжала неловко гладить идеально гладкую поверхность. Казалось, во дворце самого прославленного короля не такие гладкие полы. Если бы сюда хорошо проникал свет Сэн, Мариам бы ослепла от отражения на лысине. И почему она чуть не сказала подобный комплимент?

— Ты, блин, как мой брат.

— Смотри, мы почти у берега!

— Здорово! Мариам, наконец-то земля, как же надоело плыть по трясине!

— Фух, слава Тасиму…

На этой неловкой ноте Мариам сумела выкрутиться и по прибытию привязала лодку к небольшому колышку, видимо, они — не единственные, кто пользуется таким путем на юге. Среди множества кустов что-то шуршало и не оставляло Мариам в покое:

— Ты это слышал?

— Да, наверное, звери убегают.

— В болотах Ламмеры нет наземных животных.

— Как это?