Хроники Ламмеры: Шёлковая Песнь

На этот раз ей удалось спокойно повернуть ручку. Теперь её не преследовало никакое ощущение страха или тревоги, а за дверью был лишь простенький стол с невзрачной кроватью и лампой; заурядная прикроватная тумба совсем затерялась в пыли, летящей из маленького окна по крестовине, из которого были видны лишь деревья с блёклой, как сама комната листвой. «Не так уж всё плохо, я всё равно здесь ненадолго.» С этими словами Мариам принялась работать: она достала из рюкзака записную книжку и, сев за стол, начала записывать все события по пути в клан Айтилла. Каждый день был расписан максимально ёмко и четко, без личных мыслей и разговоров. Только самое важное для передачи агентам и предводителю Летучего Фрегата. Однако как только записи дошли до сегодняшнего дня и отдыху в Сиреневом Кольце, до Мариам добралась мысль: «Мне не могло показаться, здесь что-то не так!» Тогда она решила незаметно проследить за хозяином заведения и узнать, что здесь происходит, забрав с собой лишь записную книжку.

Мариам окружила себя аурой безмолвия и бесшумно подходила к лестнице и мельком высунула голову из-под перил, что были выстроены словно стены — сплошные доски безо всяких столбов и крышки. Оттуда Мариам заметила Зимбе, разговаривающего с солдатами Лакшата. Его спросили: не видел ли он никого, похожего на Мариам Лакшата, и тот, стуча пальцами по стойке, ответил, что не видел никого подозрительного. Мариам сначала успокоилась тому, что Зимбе не сдал её, но потом пришло осознание: «Откуда солдаты знают обо мне?» Единственные люди Лакшата, знающие о том, что принцесса жива и находится в Ламмере, были схвачены в плен в клане Сура. Как другие отряды смогли узнать о ней? Тогда она вспомнила о словах, которые сказал Ву Перо после того, как убил командира солдат: «Один пленный сумел сбежать.» Скорее всего, именно он доложил остальным отрядам о том, что Мариам жива. Теперь двигаться стало ещё опаснее. По крайней мере, солдаты вышли из гостиницы, тогда Мариам сняла с себя ауру безмолвия и спустилась к Зимбе, тот с натянутой улыбкой взглянул на неё и спросил: «Вы так неожиданно появились, уважаемая. Вам лучше остаться в комнате, пока всё не уляжется.» Мариам же продолжала идти к нему лёгкой, уверенной походкой и, поправляя волосы, спросила:

— Сюда заходили странные люди, это же они идут вырезать вашаков в Айтилла, зачем им вы и ваша гостиница?

— Они искали вас, Мариам, но не беспокойтесь, совсем скоро они уйдут. Они больше не нарушат ваш покой, прошу вас, пройдите в вашу комнату, пока солдаты уходят.

— Какая ещё «Мариам»? — с ухмылкой подходила всё ближе к Зимбе, пока тот истекал потом.

— Как же? Хоть я и не знавал вас вживую, но вы оставили имя и фамилию в записной книжке!

— Скажи, Зимбе, ты — образованный человек? — нежным голосом спросила, глядя ему прямо в глаза, пока пальцами легонько проводила по подбородку, медленно двигаясь к шее.

— К-конечно, уважаемая!

— Зимбе Лакуа… Ты ведь не можешь ошибиться в паре написанных слов…

— Д-да, я никогда не ошибаюсь!

Нежно обхватив шею ладонью, она горделиво подняла свою голову, глядя на Зимбе сверху вниз:

— Достань-ка записную книжку.

— Что? Простите, уважаемая?

— Я сказала… Доставай книжку, урод! — оскалив зубы, она грубо сжала шею гуатти и злобным взглядом сверлила глаза Зимбе.

— Х-хорошо! Только, прошу! Отпустите! Задыха… — в этот момент Мариам разжала ладонь и отошла на один шаг назад. — Ха! Что же с вами такое? — выдохнул и незамедлительно опустился отодвинуть шкафчик, попутно истекая потом, словно водопад. Он нервничал и не понимал, что происходит не так.