Хроники Маджипура

– Мы погибли! – выкрикнул Калимойн и вдруг метнулся прочь. Размахивая руками, он сбежал вниз по трапу и исчез из виду. Лавон колебался. Вернулся Вормеехт, выглядел он мрачнее тучи. Экраны действительно сорвало, винты запутались, и судно вновь остановилось.

Лавон пошатнулся, чувствуя, как заражается отчаянием своего штурмана.

Мечта всей жизни завершилась неудачей в нелепом, катастрофическом фарсе.

В этот момент на мостик поднялась Джоахил Нур.

– Капитан, вы знаете, что Калимойн скоро спятит? Он забрался на наблюдательную вышку, плачет, кричит, танцует и призывает к мятежу.

– Я пойду к нему, – сказал Лавон.

– Я почувствовала, как заработали винты, но потом…

Лавон кивнул:

– Запутались снова. Сорвало экраны.

Уже уходя, он услышал, как биолог заговорила о своем электрическом проекте и о том, что готова провести первую пробу в полном масштабе. Он ответил, чтобы она начинала немедленно и сразу доложила, если будут результаты, но все ее слова проходили мимо сознания – его полностью поглотила мысль, что делать с Калимойном. Первый штурман находился на высокой площадке правого борта, где обычно проводил наблюдения и вычисления широты и долготы. Сейчас он то прыгал, как помешанный, то гордо расхаживал взад и вперед, размахивая руками, то распевал непристойные отрывки баллад, то вопил, обвиняя и понося дурака Лавона, который умышленно завлек их в ловушку. Человек десять команды собрались внизу, слушая полунасмешливо, полуодобрительно. К ним быстро присоединялись остальные – все-таки развлечение. К своему ужасу, Лавон вдруг заметил, как к площадке Калимойна пробирается Майкдал Хац. Подойдя, он позвал штурмана и заговорил низким басом, спокойно уговаривая того спуститься. Калимойн поглядывал на летописца и то и дело прерывал, бормоча в его адрес угрозы.

Но Хац продолжал подниматься. Теперь он уже находился в двух ярдах от штурмана, продолжая говорить и улыбаться, протянув вперед раскрытые ладони, словно показывая, что у него ничего нет.

– Убирайся! – взревел Калимойн. – Пошел вон!

Лавон, сам было шагнувший к площадке, жестом дал понять Хацу, чтобы тот держался подальше от штурмана. Слишком поздно! В одно мгновение взбешенный Калимойн прыгнул к Хацу, облапил маленького летописца, поднял, как куклу, вверх и швырнул через поручни в море. Крик ужаса вырвался у зрителей.

Лавон метнулся к поручням и успел увидеть, как Хац, колотя руками, рухнул в воду. По водорослям пронеслась мгновенная судорожная дрожь. Подобно угрям, мясистые пряди шевелились, изгибались и вертелись. Море, казалось, вскипело на миг – затем Хац исчез.

У Лавона от ужаса голова пошла кругом. Сердце словно целиком заполнило грудь, раздавив легкие, а мозг завертелся в черепной коробке. Он никогда не видел насилия раньше. За всю жизнь ему ни разу не доводилось услышать о намеренном убийстве одним человеком другого. И вот это произошло на его корабле и совершено одним из его офицеров – невыносимая, смертельная рана!

Как во сне, он двинулся вперед, руки его легли на мускулистые плечи Калимойна, и, не задумываясь, с силой, которой у него не было никогда прежде, он легко перекинул штурмана через поручень. Послышался приглушенный вой, потом всплеск. Пораженный, он посмотрел вниз и увидел, как море вскипело во второй раз, и морская трава сомкнулась над бьющимся телом Калимойна.

Медленно, оцепенело Лавон спустился с площадки.

Чувствовал он себя ошеломленным и трясся, как в лихорадке. Казалось, что-то надломилось внутри. Кольцо расплывающихся в глазах людей окружило его. Постепенно он различил глаза, рты, знакомые лица. Он хотел что-то сказать, но не смог произнести ни слова – только выдавливал неразборчивые звуки. Потом рухнул вниз, не почувствовав удара о палубу. Чьи-то руки поддержали его за плечи, кто-то поднес ему вина. «Посмотри на его глаза, услышал он чей-то голос, – он в обмороке». Лавона затрясло. Не сознавая как, он оказался в своей каюте, где над ним склонился Вормеехт, остальные толпились вокруг.

Первый помощник тихо произнес:

– Корабль движется, капитан.

– Я убил его, Вормеехт.

– Мы бы все равно не смогли держать сумасшедшего под замком последующие десять лет. Он был опасен для всех. У вас все права, и вы поступили совершенно правильно.

– Мы не убийцы, – пробормотал Лавон. – Давным-давно наши варварские предки отнимали жизни друг у друга, но мы не убийцы и не убиваем. Я никогда никого не убивал. Мы были дикарями раньше, но теперь-то мы живем в иной эпохе и на другой планете. А я убил его, Вормеехт.

– Да, капитан. И были правы. Он угрожал успеху путешествия.

– Успеху? Какому успеху?

– Корабль снова движется, капитан.

Лавон не сводил с него глаз.

– О чем вы?

– Пойдемте, убедитесь сами.

Четыре массивные руки обняли его, и Лавон ощутил резкий запах шкуры скандара. Гигант-матрос подхватил его, вынес на палубу и заботливо опустил. Лавон пошатнулся, но рядом были Вормеехт и Джоахил Нур. Первый помощник указал на море. По всей длине корпуса «Спьюрифон» окружала чистая вода.