Хроники Маджипура

Потом они лежали в объятиях на постели из травы, и он падал куда-то, а когда снова выбрался наружу, солнце уже висело в небе.

Он повернулся к женщине и, вспомнив ее вчерашние слова, спросил:

– Расскажи мне об этой пустыне. Там что, являются духи?

– Не смейся.

– Хорошо. Но все-таки?

– Там призраки вторгаются в сны и похищают их. Похищают из души радость, оставляя только страх. А днем поют, завлекая, и уводят в пустыню своей музыкой.

– И в это верят?

– Многие, вошедшие в пустыню, погибли.

– Хм… Крадущие сны призраки!

– Не смейся, – повторила она.

– Будет о чем рассказать, когда вернусь в Замок.

– Если вернешься.

– Но ты же говоришь, погибают не все?

– Да. Но только когда идут большие караваны.

– Ну, я – то пойду один.

– Ты погибнешь. – Она прижалась к нему, поцеловала в плечо. – Забудь о пустыне и останься здесь.

– Нет.

Деккерету не верилось в рассказы о призраках. Он уже принял решение.

Бедра Колатор Ласгии прижались к его бедрам, и он забыл обо всем.

Потом они наскоро окунулись в бассейн, и она привезла его в свой дом, где угостила завтраком из фруктов и вяленой рыбы.

Внезапно, когда время уже близилось к полудню, женщина спросила:

– Ты должен ехать? Но почему?

– Я не могу объяснить, но это нужно мне самому.

– Хорошо. В Толигае есть один негодяй, который частенько рискует забираться в глубь Кавагского Прохода и оставаться в живых, то есть это он так заявляет. Если набить его ройялами, он, несомненно, согласится стать проводником. Его зовут Барьязид, и если ты не передумаешь, я свяжусь с ним и попрошу помочь тебе.

4

«Негодяй» подходило к Барьязиду в самый раз. Это был тщедушный на вид, не заслуживающий уважения коротышка в старом коричневом плаще, рваной одежде и поношенных кожаных сандалиях. На шее у него болталось старинное, неудачно подобранное ожерелье из костей морского дракона. Губы его были тонкими, глаза лихорадочно блестели, кожа загорела до черноты под солнцем пустыни. На Деккерета он смотрел с таким видом, будто прикидывал тяжесть его кошелька.

– Если я соглашусь взять вас с собой, – проговорил он абсолютно невыразительным голосом, – то первым делом вы дадите мне обязательство, освобождающее меня от всякой ответственности перед вашими наследниками даже за вашу гибель.

– У меня нет наследников, – заметил Деккерет.

– Значит, перед родственниками. Я не желаю, чтобы меня притягивали к ответу служба Понтифекса, ваш отец или старшая сестра, потому что вы сгинули в пустыне.

– Разве вы сами сгинули в пустыне?

Барьязид, казалось, был сбит с толку.

– Нелепый вопрос.

– Вы несколько раз ходили в пустыню, – сказал Деккерет, – и возвращались живым. Так? Стало быть, если вы знаете свое дело, то выберетесь живым и на этот раз. То же и со мной: если я погибну, вы погибнете тоже, и у моей семьи претензий к вам не возникнет.

– Да, но я могу противостоять похитителям снов, – сказал Барьязид. – Все это я уже проверил и испытал. Вам же необходимо осознать, с чем придется столкнуться.

Деккерет нанимал Барьязида на службу, попивая напиток из какого-то сильнодействующего сока кустарника барханой. Они сидели на корточках на выдубленных шкурах чаусов в заплесневелой задней комнатушке торговой лавки, принадлежащей племяннику Барьязида. Очевидно, семья – или клан – Барьязидов была велика. Деккерет машинально отхлебывал напиток крошечными глотками. Потом спросил:

– А кто они – похитители снов?

– Не могу сказать.

– Случаем, не Изменяющие Форму?

Барьязид пожал плечами.

– Они не лезли ко мне со своей родословной. Изменяющие Форму, Хайроги, врооны, люди – откуда я знаю? Очень похоже на голоса во сне. Да, в пустыне определенно есть племена Изменяющих Форму, которые живут свободно, и кое-кто из этого рассерженного народа наверняка таит злые умыслы. Вполне возможно, они владеют искусством проникновения в сознание… Ну, вроде как изменяют свои тела. А может, и нет…

– Хм, если две из трех дорог Толигая перекрыли Изменяющие Форму, войскам Коронала здесь есть работа.

– Это не мое дело.

– Изменяющие Форму – покоренное племя, и нельзя позволить им нарушать нормальную жизнь Маджипура.

– Но вы только предполагаете, что похитители снов – это Изменяющие Форму, – кисло заметил Барьязид. – Сам я в этом вовсе не уверен. Да мне и не важно, кто такие похитители снов. Важно лишь, что благодаря им земля за Кавагским Проходом опасна для путников.

– Тогда почему вы идете?

– Вряд ли я когда-нибудь сумею ответить на такой вопрос, – пробормотал Барьязид. – Иду, потому что есть причины. Но я не похож на других, и вернусь живым.

– А кто-нибудь еще сумел выйти из пустыни живым?

– Сомневаюсь. Вернее, не знаю. Как не знаю и того, сколько погибло с тех пор, как мы впервые услышали о похитителях снов. Даже в лучшие времена пустыня была опасна. – Барьязид помешал напиток. – Раз вы идете со мной, я защищу вас, как сумею. Но гарантировать безопасность я не могу, и потому прошу дать мне расписку, освобождающую от ответственности.