Читаем Хроники Маджипура полностью

– Когда я в первый раз пришла к тебе, – сказала она, – то хотела не только узнать тебя, но и вредить. Ты наш враг, Терион, и род твой всегда будет враждовать с нами. Но когда мы стали жить вместе, я не смогла найти причины, чтобы ненавидеть тебя. ТЕБЯ! Ты особенный, понимаешь?

Голос Сервис шел из чужих уст. Как странно, мелькнуло у него в голове, как похоже на сон.

– И я захотела остаться с тобой, – продолжала она. – И играть свою роль вечно. Но игра окончилась, и все равно, я хочу остаться с тобой.

– Тогда останься, Серайс.

– Только если ты действительно этого хочешь.

– Я сказал тебе, да.

– Я не страшу тебя?

– Нет.

– Нарисуй меня еще раз, Терион, покажи мне любовь в своей картине, и тогда я останусь.

Он рисовал ее день за днем, пока не кончились холсты, и развешивал картины в хижине: Серайс у двикки, Серайс на лугу, Серайс в молочном вечернем тумане.

У него не было возможности готовить новые холсты, хотя он и пытался.

Они ходили в дальние походы, и она показывала ему новые деревья и цветы, животных джунглей, зубастых ящериц и зарывающихся в землю золотых червей, зловещих и неуклюжих аморфиботов, спящих днем в грязных мутных озерцах.

Они мало разговаривали друг с другом, – время ответов на вопросы миновало, и в словах больше не было нужды.

День шел за днем, неделя за неделей, в нескончаемом лете трудно было подсчитать время. Может быть прошел месяц, может быть, шесть. Они никого не встречали, по ее словам, в джунглях было полно метаморфов, но те держались где-то поодаль, и Нисмайл надеялся, что они оставят их в покое навсегда.

Однажды под мелким моросящим дождем он отправился проверить ловушки, и когда через час вернулся, то понял, что произошло что-то страшное. Едва он приблизился, из хижины выскочили четверо метаморфов. Он чувствовал, что один из них Сервис, но не мог сказать, какой.

– Подождите! – закричал он, когда они проходили мимо, и побежал следом.

– Что вы от нее хотите? Куда ее уводите?

На какую-то долю секунды один из метаморфов заколебался, и Нисмайл увидел девушку с каштановыми волосами, но то было лишь мгновение, и снова четверо метаморфов призраками скользили в глубину джунглей. Дождь пошел сильнее, опустилась тяжелая туманная мгла, отрезав видимость. Нисмайл замер на краю еще чистого пространства, крича сквозь дождь и шум реки. Ему почудилось, что он услышал плач, но это могли быть и звуки джунглей.

Преследовать метаморфов в густом белом тумане было просто невозможно.

Больше он никогда не видел ни Серайс, ни других метаморфов. Одиночество теперь стало совсем нестерпимым, и одно время он даже надеялся, что пьюривары нападут на него в лесу и убьют своими короткими отполированными кинжалами. Но ничего подобного не происходило, и когда стало ясно, что живет он теперь в чем-то вроде карантинной зоны, отрезанный не только от Серайс – если она была еще жива, – но вообще от всех метаморфов, он не смог больше оставаться здесь. Собрав картины с изображениями Серайс, он заботливо закрыл хижину и начал долгое и опасное возвращение к цивилизации.

Оставалась неделя до его пятидесятилетия, когда он добрался до Замковой Горы. За время его отсутствия Лорд Трэйм стал Понтифексом, а новым Короналом стал Лорд Вилдивар, питавший мало симпатий к искусствам. Нисмайл снял студию на набережной в Сти и снова занялся живописью. Работал он только по памяти, создавая мрачные и тревожные сцены из жизни джунглей, где часто таились в засадах метаморфы. Подобные работы были не всем по душе в добром и веселом мире Маджипура, и поначалу у Нисмайла было всего несколько покупателей. Однако со временем его работы попали к герцогу Квирайну, уставшему от солнечной безмятежности и совершенства местных живописцев. Благодаря покровительству герцога, картины Нисмайла вошли в моду, и в последующие годы его жизни всегда имелся рынок, готовый принять любую его работу.

Ему подражали многие, но никогда удачно, о нем писались многочисленные эссе и биографии.

– Ваши картины такие буйные, непокорные и необычные, – сказал ему один школяр. – Вы придумали какой-то новый способ работы!

– Я работаю только по памяти, – объяснил Нисмайл.

– Наверное, больно вспоминать такое?

– Не совсем, – ответил Нисмайл. – Все мои работы предназначены для того, чтобы помочь мне заново познать радость жизни, время любви, время счастья и самых драгоценных дней моей жизни. – Он смотрел сквозь школяра и видел далекие туманы, густые и мягкие, как шерсть, которые окутывали заросли высоких стройных деревьев, перевитые сетью лиан.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Эта история заставила Хиссуне вспомнить начало своих поисков в архивах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Граф
Граф

Приключения Андрея Прохорова продолжаются.Нанеся болезненный удар своим недоброжелателям при дворе, тульский воевода оказался в куда более сложной ситуации, чем раньше. Ему приказано малыми силами идти к Азову и брать его. И чем быстрее, тем лучше.Самоубийство. Форменное самоубийство.Но отказаться он не может. Потому что благоволение Царя переменчиво. И Иоанн Васильевич – единственный человек, что стоит между Андреем и озлобленной боярско-княжеской фрондой. И Государь о том знает, бессовестно этим пользуясь. Или, быть может, он не в силах отказать давлению этой фронды, которой тульский воевода уже поперек горла? Не ясно. Но это и не важно. Что сказано, то сказано. И теперь хода назад нет.Выживет ли Андрей? Справится ли с этим шальным поручением?

Екатерина Москвитина , Иван Владимирович Магазинников , Иероним Иеронимович Ясинский , Михаил Алексеевич Ланцов , Николай Дронт

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Социально-психологическая фантастика / Фэнтези / Фантастика: прочее