Хроники Маджипура. Время перемен

Они молча шли вниз по течению реки, когда добрались до луга земляных лилий, где Нисмайл встретил первого метаморфа, он вдруг сказал:

— Серайс, я хочу тебя кое о чем спросить.

— Да?

Теперь он уже не мог остановиться.

— Ты не человек, да? Ты действительно метаморф?

Она уставилась на него, щеки ее заалели.

— Ты серьезно?

Он кивнул.

— Я — метаморф! — Она не очень убедительно рассмеялась. — Что за дикая мысль!

— Ответь мне, Серайс. Посмотри мне в глаза и ответь.

— Какая глупость, Терион.

— Пожалуйста, ответь.

— Ты хочешь, чтобы я доказала, что я человек? Но как?

— Я хочу, чтобы ты сказала мне, человек ты или нет.

— Я человек, — сказала она.

— Этому можно верить?

— Не знаю. Я тебе ответила. — Глаза ее весело блеснули. — Или я чувствую не как человек? Веду себя не по-человечески? Неужели я похожа на подделку?

— Может, я просто не могу заметить различий.

— Но с чего ты взял, будто я метаморф?

— Только метаморфы живут в здешних джунглях, — ответил он. — И это логично… хотя, даже… — Нисмайл смолк. — Ладно, я получил ответ.

Дурацкий вопрос, и я сам дурак.

— Какой ты странный! Ты ведь должен рассердиться на меня за то, что я испортила твою картину.

— Нет.

— Ты совершенно не умеешь лгать.

— Ну хорошо. Что-то испортило мою работу. Я не знаю, что. Я собирался писать не это.

— Тогда напиши другую.

— Да. Позволь мне написать тебя.

— Я уже говорила, что не хочу, чтобы меня рисовали.

— Мне это очень нужно. Мне необходимо увидеть твою душу, а только так я могу…

— Рисуй двикку, Терион, хижину.

— Но почему не тебя?

— Мне не хочется.

— Это не ответ. Что тут такого?

— Пожалуйста, Терион.

— Ты боишься, что я увижу тебя на холсте такой, какой ты себе не нравишься? Так? Или, что я получу иной ответ на вопрос, если напишу тебя?

— Пожалуйста.

— Позволь мне написать тебя.

— Нет.

— Но почему? Скажи, почему?

— Не могу, — ответила она.

— Тогда и отказать ты не можешь. — Он вытащил холст из мешка. — Здесь, на лугу, сейчас. Подойди, Серайс, встань у реки. Это быстро, всего минута…

— Нет, Терион.

— Если ты меня любишь, то не откажешь.

Столь грубый шантаж потряс его самого и рассердил девушку. Он заметил в ее глазах зловещий огонек, какого никогда не видел раньше. Холодно и ровно она сказала:

— Не здесь, Терион. У хижины. Рисуй меня там, если настаиваешь.

За весь оставшийся путь они не сказали ни слова. Нисмайл старался забыться. Ему казалось, он вырвал ее согласие силой, и сейчас почти желал вернуть назад ее уступку. Но… не спеша подготовил холст.

— Где мне встать? — осведомилась она.

— Где хочешь. У речки, у хижины.

Вялой походкой она подошла к хижине и посмотрела на Нисмайла — тот кивнул и принялся прохаживаться перед холстом, готовясь войти в транс.

Серайс сердито смотрела на него глазами, полными слез.

— Я люблю тебя! — выкрикнул он вдруг и погрузился в транс — последнее, что он видел, прежде чем закрыть глаза, была Серайс, замершая возле хижины, но теперь она уже не казалась унылой — плечи ее расправились, глаза засверкали, вспыхнула улыбка. Когда он вновь открыл глаза, картина была готова, а девушка робко глядела на него из дверей хижины.

— Ну, как? — спросила она.

— Иди сюда, посмотрим вместе.

Она подошла, и они стали рассматривать картину, а мгновенье спустя рука Нисмайла обняла плечи девушки. Она задрожала и крепко прижалась к нему.

На картине, на фоне зубчатых красных, оранжевых и розовых цветов была изображена женщина с человеческими глазами, но ртом и носом метаморфа.

Она спокойно сказала:

— Теперь ты узнал, что хотел.

— Значит, на лугу была ты? И те два раза тоже?

— Да.

— Почему?

— Ты заинтересовал меня, Терион, и я захотела узнать о тебе побольше. Я никогда не видела таких, как ты.

— Я все равно не верю, — прошептал он.

Она кивнула на картину.

— Но этому ты веришь, Терион?

— Нет! Нет!

— Теперь ты получил ответ.

— Я знаю, ты человек! Картина лжет!

— Нет, Терион.

— Докажи! Изменись, изменись сейчас же! — Он отпустил ее и чуть шагнул назад. — Давай! Меняйся!

Она печально взглянула на него, потом безо всякого перехода превратилась в его копию, как делала уже однажды. Он смотрел, не мигая, и она изменилась снова, превратившись на сей раз во что-то чудовищное: кошмарный, испещренный оспинами серый шар с отвислой кожей, глазами-блюдцами и загнутым черным клювом. Потом стала метаморфом, с чахлой грудной клеткой и невыразительными чертами лица, затем вновь стала Сервис: водопад каштановых волос, изящные руки, стройные ноги, сильные бедра.

— Нет, — воспротивился он. — Не надо больше подделок.

Она вновь превратилась в метаморфа. Нисмайл кивнул.

— Да, так лучше. Оставайся такой, это гораздо красивее.

— Красивее, Терион?

— Для меня ты красива и такая, настоящая. Обман всегда отвратителен.

Он потянулся к ее руке, на ней оказалось шесть пальцев, очень длинных и узких, без ногтей и суставов, кожа была молочной и чуть глянцевой — вот и все. Он ожидал большего. Художник провел рукой по ее стройному телу. Она не шевелилась.

— Теперь я уйду, — сказала она наконец.

— Останься. Живи со мной.

— Даже теперь?

— Даже теперь. В своем настоящем облике.

— Ты действительно хочешь?

— Да, да, — кивнул он. — Останься.