Хроники Маджипура

Тогда как Фрейлис, невысокая, хрупкая, с подвижной, как ртуть, душой и мыслями, перепархивавшими с предмета на предмет с легкостью колибри, принадлежала к совсем другому типу. И Фрейлис, думала Тизана, будет превосходной толковательницей снов: она будет интуитивно проникать в глубины разума тех, кто придет к ней за истолкованием, и сможет выбрать наилучший способ для того, чтобы изложить каждому самое важное, то, что тому на самом деле будет необходимо узнать. Хозяйка Острова и Король Снов, посещая умы спящих, часто говорили невнятно и загадочно, и задача толковательницы состояла в том, чтобы служить посредницей между этими великими властителями и миллиардами обитателей планеты, расшифровывая и истолковывая их наставительные послания. Это налагало устрашающую ответственность. Толковательница снов могла направить жизнь человека в нужное русло и могла, наоборот, разрушить ее. У Фрейлис эта работа должна была хорошо получаться: она точно знала, когда следует быть строгой, когда легкомысленной, когда необходимы утешение и тепло. Откуда она могла узнать все это? Наверняка из обстоятельств своей собственной жизни, из испытания горем, разочарованием, отверженностью и поражением. Даже не зная многих подробностей прошлого Фрейлис, Тизана ясно видела в холодных серых глазах стройной женщины бесценное знание, и это знание должно было значить для выбранной ею профессии куда больше, чем любые приемы и уловки, которым ее обучали в общинном доме. Тизана питала серьезные сомнения в собственной пригодности к специальности толковательницы снов, поскольку она сумела пропускать мимо себя ту сумятицу страстей, которая сформировала мир Фрейлис. Ее жизнь была слишком спокойной, слишком простой, слишком – как это сказала Фрейлис? – уравновешенной. Образ жизни в Фалкинкипе был достаточно простым: подъем с рассветом, и за работу, потом еда, снова работа, развлечения, а потом сытые и утомленные люди шли спать. Никаких бурь, никаких переворотов, никаких чрезмерных амбиций, которые вели бы к большим крушениям. И, не испытав никакой настоящей боли, как могла она рассчитывать верно понимать страдания тех, кто их испытывал? Тизана подумала о Фрейлис и о ее неверном возлюбленном, предавшем ее при первой же возможности из-за того, что ее не оформленные еще планы не слишком точно совпадали с его намерениями, а затем задумалась о своих собственных мимолетных сельских романах, если их можно было так назвать, таких легких, таких случайных; это была просто форма общения двоих людей, бездумно проводивших вместе некоторое время, а затем так же бездумно расстававшихся, не испытывая никакой боли, никаких страданий. Даже занятия любовью, которые считались обязательным условием общения, были самым тривиальным делом, простым развитием сближения двух здоровых людей и состояли из соприкосновения, легкого слияния тел, непродолжительных покачиваний и подергиваний, вздохов и стонов, быстрого содрогания удовольствия, а затем расслабления и расставания. И ничего больше. Тизане удалось, неведомо как, проскользнуть по жизни без душевных травм. Она не испытывала потрясений, ее не бросали. Так какую же ценность она может представлять для других? Их тревоги и конфликты будут бессмысленными для нее. И, думала она, наверное Испытание страшит ее именно тем, что наставники наконец-то разглядят ее душу и увидят, насколько непригодна она для того, чтобы быть толковательницей – ведь она настолько простодушна и невинна, – что они все же раскроют ее обман. Какая ирония заключена в том, что она сейчас тревожится о своей бестревожной жизни! Она заметила, что руки дрожат, подняла их над столом и уставилась на них: крестьянские лапы, дурацкие огромные грубые толстопалые руки, а дрожат, как нежные листочки на ветру. Фрейлис, увидев движение Тизаны, потянулась к ней и взяла ее кисти в свои крохотные ладошки; она едва смогла обхватить их своими тонкими хрупкими пальчиками.

– Успокойся! – страстным шепотом приказала она. – Для волнения нет никаких причин!

Тизана кивнула.

– Который теперь час?

– Тебе пора уже отправляться к своим новичкам, а мне заниматься своими наблюдениями.

– Да. Да. Ну и отлично, покончим с этим.

– Увидимся позже. За обедом. А ночью я разделю с тобой сновидения, ладно?

– Да, – ответила Тизана. – Мне очень этого хочется.

Они вышли из кельи, и Тизана торопливо направилась через внутренний двор к классным комнатам: в одной из них ее ждала дюжина новичков. От недавно прошедшего дождя не осталось и следа: жгучее солнце пустыни почти сразу же обратило в пар каждую попавшую на землю каплю. К полудню даже ящерицы прятались в укрытия. Когда она уже подходила к дальнему крылу монастыря, ей встретилась старшая наставница Вандуна, женщина из Пилиплока, почти столь же древняя, как и Верховная. Тизана улыбнулась ей и хотела было пройти мимо, но наставница остановилась и подозвала ее к себе.

– Ну что, завтра твой день?

– Боюсь, что да.

– Тебе сказали, кто будет проводить твое Испытание?