Хроники Маджипура

– Я получила сегодня сообщение, которое касается всех вас. Мы снова имеем короналя! Понтифекс Тиеверас выбрал себе в преемники Малибора Бомбифэйлского, который нынешним вечером в Горном замке займет его место на троне Конфалюма!

Раздались приветственные крики, кто-то принялся стучать по столу, и все присутствовавшие принялись делать знаки Горящей Звезды. Тизана, почти не владея собой, как лунатик, делала все то же, что и другие. Новый корональ? Да– да, как же она об этом забыла, старый понтифекс умер несколько месяцев назад, а теперь государственное колесо совершило новый оборот: лорд Тиеверас стал понтифексом, и в тот же день на вершине Замковой горы появился новый обитатель.

– Малибор! Лорд Малибор! Да здравствует корональ! – кричала она вместе со всеми, и все же это было нереальным и незначительным для нее. Новый корональ? Еще одно имя в длинном, бесконечно длинном списке. Что ж, счастья лорду Малибору, кем бы он ни был, и пусть Божество окажет ему благосклонное попечение: теперь ему предстоит много хлопот. Но Тизана почти не думала о нем. Каждый новый правитель начинал свое царствование с празднеств. Она помнила, как еще маленькой девочкой напилась огненно-красного вина; это случилось, когда скончался прославленный Кинникен, лорд Оссиер спустился под землю, в Лабиринт понтифекса, а Тиеверас поднялся на Замковую гору. И теперь лорд Тиеверас стал понтифексом, и кто-то новый стал короналем, и однажды, без сомнения, Тизана услышит, что этот Малибор переселится в Лабиринт, а на трон взойдет новый нетерпеливый молодой корональ. Хотя эти события, конечно же, должны были иметь огромнейшее значение, Тизану нынче ни в малейшей степени не интересовало имя нового короналя: Малибор или Тиеверас, Оссиер или Кинникен. Единственное, что она знала о Замковой горе, было то, что она находилась далеко отсюда, за тысячи миль; впрочем, с таким же успехом она могла и вовсе не существовать. Предстоящее Испытание поднималось сейчас в ее жизни на гораздо большую высоту, нежели Гора. Овладевший ею навязчивый страх перед Испытанием затмил все, рядом с ним все другие события обратились в бесплотные тени. Она знала, что ведет себя глупо. Это было похоже на неуправляемое усиление чувствительности, наступающее у больного человека, когда ему кажется, что вся вселенная сконцентрировалась вокруг точки боли в его мозгу, позади левого глаза, или же колики в кишках, и ничто иное не имеет никакого значения. Лорд Малибор? Она сможет отпраздновать его возвышение в какое-нибудь другое время.

– Знаешь что, – решительно сказала Фрейлис, – давай пойдем в твою комнату.

Тизана кивнула. Сегодня вечером столовая была неподходящим для нее местом. Ощущая, что все глаза прикованы к ней, она, чуть пошатываясь, прошла мимо столов и вышла во тьму. Сухой горячий ветер скреб по коже и, казалось, задевал ее нервы, словно они были обнажены. Когда они добрались до кельи Тизаны, Фрейлис зажгла свечи и мягким движением усадила Тизану на кровать. Из шкафчика она достала два бокала, а из-под платья извлекла маленькую фляжку.

– Что это? – удивилась Тизана.

– Вино. Чтобы ты смогла расслабиться.

– Сонное вино?

– А почему бы и нет?

– Но мы не… – нахмурилась Тизана.

– А мы и не станем заниматься толкованием. Это только для того, чтобы помочь тебе расслабиться, помочь нам сблизиться, чтобы я смогла поделиться с тобой своей силой. Ну же! Давай! – Она разлила густое темное вино в бокалы и вложила один Тизане в руку. – Выпей. Выпей это, Тизана.

Тизана машинально повиновалась. Фрейлис быстро выпила свое вино и начала раздеваться. Тизана смотрела на нее, широко раскрыв глаза от изумления. У нее никогда еще не было любовных отношений с женщинами. И неужели Фрейлис сегодня захотела от нее именно этого? Почему? Это ошибка, думала Тизана. Накануне моего Испытания напиться сонного вина, разделить постель с Фрейлис…

– Разденься, – шепнула Фрейлис.

– Что ты хочешь делать?

– Разделить с тобой сны, дурочка. Как мы договаривались. И ничего, кроме этого. Допивай вино и снимай одежду!

Фрейлис уже разделась. Ее тело было почти детским: худое, с тонкими прямыми руками и ногами, бледной чистой кожей и маленькой девичьей грудью. Тизана, повинуясь, сбросила одежду прямо на пол. Ее смущало обилие собственной плоти, мощные руки, толстые колонны голеней и бедер. Во время истолкования сновидений и толковательница, и пришедший за истолкованиями всегда были обнажены, и каждая толковательница быстро переставала смущаться собственной наготы, но сегодня все было иным, интимным, личным. Фрейлис плеснула в бокалы еще немного вина. Тизана без возражений выпила. Тогда Фрейлис обхватила пальцами запястья Тизаны, опустилась перед нею на колени, взглянула ей прямо в глаза и сказала тоном, одновременно нежным и презрительным: