Хроники Маджипура

Они никогда больше не говорили ни о ночи, проведенной с ведьмой, ни о ее предсказаниях. Пятью годами позже, когда лорд Малибор погиб во время охоты на морских драконов, Вориакс, как все и ожидали, был выбран короналем, и Валентин первым опустился перед ним на колени и принес присягу. К тому времени Валентин напрочь забыл темное пророчество Тананды, но не вкус ее поцелуев и ощущение ее плоти. Они оба станут короналями? Но ведь, в конце концов, это было просто невероятно, так как короналем мог быть только один человек! Валентин радовался за своего брата лорда Вориакса и был счастлив, оставаясь тем, кем был. А когда он понял все значение пророчества, которое заключалось не в том, что он будет управлять совместно с Вориаксом, а в том, что он наследует ему на троне, хотя никогда еще в истории Маджипура корона Горящей Звезды не переходила от брата к брату, у него уже не было возможности обнять Вориакса и заверить его в своей любви. Потому что Вориакс был потерян для него навсегда, сраженный наповал стрелой из позабытого в лесу охотником самострела, и Валентин, оставшись без брата, испытывая скорбь, изумление и благоговейный трепет, поднялся по ступеням трона Конфалюма.

Часть XI

Эти заключительные слова, этот эпилог, который неведомый писец добавил к записи души молодого Валентина, потрясают Хиссуна. Он долго сидит в неподвижности, затем поднимается, как во сне, и медленно идет к выходу из кабины. В его взбудораженном сознании сменяются образы той безумной ночи в лесу: борющиеся между собой братья, ведьма с блестящими глазами, сплетенные нагие тела, пророчество о предстоящей обоим королевской власти. Да, два короналя! И Хиссун шпионил за ними в момент наибольшей за все время жизни обоих незащищенности! Он чувствует смущение – эта эмоция почти незнакома ему. Возможно, настало время отдохнуть от посещений Регистра памяти душ, думает он: влияние этих опытов на него порой оказывается подавляющим, и на то, чтобы прийти в себя, потребуется, пожалуй, несколько месяцев. Когда он берется за дверную ручку, то замечает, что его руки дрожат.

Один из постоянных служащих Регистра, с которым он здоровался час назад, одутловатый, со стеклянными глазами, человек по имени Пенагорн все так же сидит за своим столом, но рядом с ним стоит еще один человек, высокий, с отличной выправкой тип, облаченный в зелено-золотую одежду – официальные цвета короналя и униформы, которую носят его слуги и гвардейцы. Он строго смотрит на Хиссуна и вежливо говорит:

– Если вас не затруднит, я хотел бы взглянуть на ваш пропуск.

Так вот, настал момент, которого он боялся. Его застукали на самовольном пользовании архивом и сейчас арестуют. Хиссун протягивает свой документ. Вероятно, о его незаконных вторжениях сюда знали уже давно, но дожидались, пока он совершит наиболее злостное деяние, залезет в запись самого короналя. Вполне возможно, думает Хиссун, что эта запись оборудована каким-нибудь сигналом для вызова охранников короналя, и теперь…

– Именно вас мы и разыскиваем, – говорит человек в зеленом с золотом мундире. – Прошу вас пройти со мной.

Хиссун молча следует за ним – на улицу из Дома Записей, через просторную площадь к входу в нижние уровни Лабиринта и мимо охранника, пропустившего гвардейца короналя, не спросив у него пропуска, к дожидавшейся поблизости летающей лодке, и дальше вниз, вниз, в таинственные пределы, где Хиссун никогда еще не бывал. Он сидит неподвижный, оцепенелый, буквально физически ощущая, как весь мир наваливается своей тяжестью на это место, а летающая лодка продолжает углубляться в Лабиринт. Куда они прибыли? Может быть, это Зал тронов, откуда верховные министры управляют миром? Хиссун не смеет задавать вопросы, а сопровождающий не говорит ни слова. Они проезжают через несколько залов, несколько ворот, несколько коридоров – это именно коридоры, а не улицы, как на знакомых Хиссуну уровнях, – а затем летающая лодка останавливается. Появляются еще шесть человек в униформе лорда Валентина и ведут его в ярко освещенную комнату. Там он останавливается, а они стоят по бокам.

Открывается дверь – бесшумно откатывается в сторону на невидимых роликах, – и в комнату входит высокий широкоплечий златовласый человек в простой белой одежде. У Хиссуна захватывает дух.

– Ваше высочество…

– Ну перестань. Перестань. Мы можем прекрасно обойтись без всех этих поклонов, Хиссун. Ведь ты Хиссун, я не ошибаюсь?

– Да, мой властелин. Только старше.

– Да, ведь все это было восемь лет назад… Да, восемь. Ты был тогда вот такой… – Корональ показывает рукой где-то на уровне пояса. – А теперь уже совсем мужчина. Конечно, я понимаю, что удивляться этому глупо, но я все равно ожидал увидеть мальчика. Тебе уже восемнадцать?

– Да, мой властелин.

– И сколько лет тебе было, когда ты начал копаться в Регистре памяти душ?

– Так вы и об этом знаете, мой властелин? – чуть слышно шепчет Хиссун. Его щеки багровеют, он смотрит в пол, как будто видит его в первый раз.