Хроники Моза (СИ)

Музыка была не то, чтобы приятной ( нельзя было назвать её и неприятной), а монотонной и при этом завораживающей. В такт ей теперь в тумане пульсировали разноцветные блики света, которые с каждым шагом становились всё ярче. Жар-птицы! Прекраснейшая любит не только музыку, но и свет. Новый вывод о Прекраснейшей был также приятен, и Май ещё нетерпеливее двинулся вперёд.

И ничего удивительного, что прекраснейшие птицы Страны Грёз улетели в пустыню. Наверное, так и должно быть. Прекраснейшее должно находиться рядом с прекраснейшим.

Птицы важно вышагивали, расправляя крылья, то вдруг все вместе поднимались над землёй, то снова опускались на песок, показывая свой прекрасный наряд, как будто все они были лепестками восхитительного волшебного цветка. Май даже зажмурился от удовольствия на несколько взмахов крыльев мотылька - так прекрасно было увиденное.

Птицы расступились в своём восхитительном танце перед Маем, как будто только его и ждали, разом поднялись в воздух, сошлись клювами в единой точке над землёй.

Танец - великая сила, хоть и не все это осознают. Заклинания даже самых великих чародеев бессильны над тем, кто волшебно танцует.

Что может быть лучше танца? Философские трактаты? Глаза прекрасной Тайны? Или, может быть, балалайка? Нет, в тот взмах крыльев мотылька все наши герои воскликнули бы разом: "Прекраснее танца может быть только танец Прекраснейшей и её жар-птиц".

Можно ли вообразить невообразимое? Если ваш ответ, дорогой читатель, "да", то закройте глаза и представьте, как в пустыне закат сменяется рассветом, и Вечное Светило прячется за горизонтом, потому что даже оно не может затмить оперение жар-птиц.

Вы когда-нибудь видели, как фея превращается в птицу, птица в кошку, кошка в цветок, а цветок - в мотылька? Нет-нет, имеются в виду отнюдь не превращения иных колдуний типа Пунгеи с помощью заклинаний, да ни у одной из них это не получилось бы с таким изяществом; превращение в дерево или сову - тот предел, на который они горазды.

Но есть средство куда более сильное, чем заклинания, и имя его - танец.

Несколько взмахов рук, и они кажутся похожими на крылья.

И миражи вплетаются в ритм, стремясь усилить сходство.

Они - облака, а потом сразу тучи, и исходят дождём, уходящим в песок. Падает тень на него, но нет, это уже не птица, а дикая кошка, гибче её не найти, разве что только лианы. Нет, это не лианы - руки, как листья, тянутся к тучам напиться росы, а ноги корнями уходят в песок.

"О, как она прекрасна!" - восклицают путники, нашедшие конец пути в бесконечной и причудливой пустыне, и ни у кого из них уже нет сомнений в том, что Прекраснейшая прекраснее всех, и танец её чудеснее всех чудес.

- Ах! - вырвалось у Мая. - Моз, дружище, мне не хочется отсюда уходить.

Мудрец понимающе кивнул и уселся на плечо Мая, откуда было удобнее наблюдать за бесконечным танцем перевоплощений.

Есть ли что-нибудь более прекрасное, чем танец Прекраснейшей - мнения мудрецов по-прежнему расходятся на этот счёт, поэтому самое мудрое - не присоединяться ни к тому, ни к другому мнению, а просто соглашаться с тем несомненным фактом, что танец Прекраснейшей прекрасен.

Глава 51

У Грота

Напрасно Тайна и Альбин всматривались в туман, он оставался таким же неподвижным и густым.

- Пр-ридётся идти выр-ручать, - принял решение белый ворон и устремился навстречу опасностям и новым подвигам.

Тайна в образе лесной колдуньи едва поспевала за ним.

- Послушайте, уважаемый ворон! Вы не могли бы лететь чуть-чуть помедленнее.

Альбин вздёрнул клюв от того, что его называли "уважаемый ворон".

- Можете называть меня просто Альбин, прекрасная фея. Никто не отдаёт мне должного почтения, но я к этому, кар, привык. А если я спешу, так это только, кар, потому, что наши друзья в опасности...

- Нет, нет, опасность вовсе не так страшна, я чувствую это... Мы можем лететь и идти чуть медленнее.

Сквозь туман уже можно было рассмотреть, как кружатся перед замершими в восхищении невольными зрителями жар-птицы и их повелительница, и издали это, действительно, совершенно не представлялось опасным.

- "Чувствовать" больше, чем "знать", - изрёк Альбин, и эта фраза стала впоследствии крылатой, а уж в истинности её значения не усомнится никто.

Желая угодить прекрасной Тайне, Альбин пытался было подражать мотылькам, парить, как они, но вороны гораздо тяжелее нежнокрылых насекомых и не так изящны.

- Когда я смотрю на мотыльков, мне кажется, что это цветы, научившиеся танцевать, - изрёк Альбин (да, да и эта крылатая фраза принадлежит белому ворону).

И в этот взмах крыльев мотылька Альбин подсказал Тайне решение, за которое ему впоследствии присудили звание мудреца, невзирая на то, что вороном не создано ни одного трактата. Но иногда одна фраза приносит больше пользы, чем груды томов.

- Нужно её пе-ре-тан-це-вать!

- Перетанцевать? Но я не умею... - растерялась Тайна. - Да и в этом теле даже просто ходить неудобно.

- Всегда можно научиться, - невозмутимо повёл клювом Альбин. - Тем более, что время у нас неограниченно. Похоже, они собираются сидеть здесь целую вечность, пока она танцует.