Хроники незабытых дней

За несколько недель ухитрился собрать серьёзный материал по книжному рынку стран экваториальной Африки. Встретился со специалистами Иностранной комиссии Союза писателей, переговорил в институте Азии и Африки, просмотрел множество справочников и получил ценную информацию во внешнеторговой фирме «Международная Книга», которая давно держала в Лагосе своего представителя.

Результатом бурной деятельности явилась десятистраничная справка «Состояние книгоиздательства в странах к Югу от Сахары», отправленная на имя председателя Правления ВААП. Собака была зарыта на последней странице, озаглавленной «Выводы и предложения». В ней я деликатно подталкивал руководство к мысли, что одно лишь появление советского стенда на Всеафриканской выставке, обеспечит оглушительный пропагандистский успех и вызовет скрежет зубовный в стане идеологического врага. Бумага ушла «наверх», все мыслимые сроки прошли, но указаний от руководства не поступало.

Спустя месяц, позвонил непосредственный начальник Михаил П.:

— Старик, ужми свою челобитную по Нигерии до полутора страниц. За подписью руководства пойдёт в ЦК. Срок — один день, «конторе» это интересно.

Я возликовал.

Придётся поговорить и о хорошо знакомой людям нашего поколения «конторе», поскольку к моим зарубежным командировкам она имела прямое отношение.

В каждой уважающей себя организации, находилось немало людей из КГБ, а ещё больше «стукачей».

Что касается ведомств, имевших прямые зарубежные контакты, они были просто нафаршированы комитетчиками. Не буду рассуждать о побудительных мотивах, заставлявших граждан работать на эту фирму, но недостатка в них не ощущалось. Это был старый, добрый политический сыск. Занималось им знаменитое 5-е Управление, гордо именовавшее себя контрразведкой. Большинство его подразделений неусыпно выявляли инакомыслящих, работая по старой «околоточной» схеме, когда на вопрос: «Хто есть враг унутренний?» — служака бодро отвечал — «жиды, аблакаты и скубенты». Конечно, как и везде, там работали разные люди. Знал некоторых, которые почти откровенно тяготились своими обязанностями и мечтали перейти в другие Управления. Сейчас в преступлениях сталинского режима принято обвинять Феликса Дзержинского, как организатора тотальных репрессий. Позволю себе не согласиться. Как и отец, отношусь к этому имени с глубоким уважением. Не буду здесь развивать эту тему, скажу лишь, что никому не приходит в голову упрекать Назаретянина в испанской инквизиции, взаимной резне католиков и протестантов или жестоких гонениях на старообрядцев.

В нашей фирме сотрудников Комитета было предостаточно. Сложилось впечатление, что они не очень затрудняли себя маскировкой. Меня сразу предупредили, с кем не стоит обмениваться политическими анекдотами. Как шутили товарищи по работе — «секрет полушинели — не секрет». Похоже, что «who is who» знали не только мы, но и зарубежные партнёры. Как-то, одна западногерманская газета опубликовала фотографию нескольких человек из делегации Агентства на Франкфуртской книжной ярмарке. Из четырёх сидевших за столом в кафе трое были из «конторы», причём в подрисунке точно сообщались их звания.

Примерно через полгода после моего появления в Агентстве, поступило предложение, от которого не принято отказываться. Мы сидели в ресторане Домжура (в то время я с энтузиазмом избавлялся от денег, заработанных в Индии), когда один уважаемый в Агентстве человек, к тому же в серьёзных чинах, не мудрствуя лукаво, стал вербовать меня в «стукачи».

Ещё находясь в нежном пионерском возрасте, я назвал Павлика Морозова сексотом, после чего родители были срочно вызваны в школу, и им пришлось долго оправдываться перед завучем. Досталось и мне.

С годами я несколько поумнел и поэтому на лестное предложение «стучать» на коллег ответил, сработав под Швейка. Дескать, будучи убеждённым большевиком-ленинцем, всегда и везде …, ежели увижу или услышу…, но подписывать что-либо не хотел бы. Человек он был не глупый, мы допили бутылку и расстались друзьями. В течение некоторого времени ожидал осложнений, но санкций не последовало. Без проблем прошла командировка на одно серьёзное международное мероприятие в Варшаву, под выездной характеристикой стояла и его виза. Пронесло.

За четыре года до описываемых событий в Агентстве появился Михаил П., назначенный заместителем начальника Управления, в которое входил наш отдел.

Стройный, подтянутый, скромно, но элегантно одетый.

Он был вежлив со всеми, негромко говорил, редко улыбался, но от него исходила какая-то благожелательная энергетика, что заметили все. Своим спокойствием, порядочностью, умением слушать, он походил на моего отца, хотя был всего пятью годами старше меня.