Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Потому что их жизнь отрицала веру в любые "устойчивые убеждения" и замызганные многочисленными прикосновениями истины.

Жизнь - игра. Превращение. Выдумка, которой нет конца, - как морю, небу и лесу.

Другим это было нельзя объяснить. Никому, кроме своих - таких же рыжих или красноволосых (мать вот никогда не сомневалась, что волосы воплощают "внутреннее солнышко", жизненную силу и несущуюся по жилам кровь, - так с чего же им, спрашивается, быть другого цвета?), любителей такой же зелёной одежды, обладателей такого же идеального роста... Да, Тим искренне считал кентавров и Двуликих великанами, а крылатых майтэ - хрупкими, не приспособленными к трудностям коротышками. Что до драконов, то их со своего Паакьярне он видел лишь изредка, сверкающими пятнами в небе. И правильно: драконам нет дела до тех, кто селится под холмами, пляшет между громадных корней и творит золото щелчком пальцев. Для них боуги слишком привязаны к земле, к своим любимым деревьям.

А русалки... Ну, русалки просто красивы такими, какие есть. Тим не был одержим ими, как кое-кто из его друзей из-под Паакьярне, и не краснел при каждом взгляде на побережье. Честно говоря, он пока вообще не особенно интересовался девушками - боуги они, русалки или кто угодно ещё. Есть ведь столько других, более увлекательных занятий! Можно карабкаться по соснам на поверхности Паакьярне, или, приложив ухо к земле, слушать, как растёт трава, или болтать с пчёлами - Тиму нравилось, скрывшись в чаще, разбирать их жужжащие сплетни.

Иногда он бегал наперегонки с оборотнем-ежом по имени Кринкри. Тим как-то раз обучил его парочке фокусов с жемчугом и монетками, и после этого они подружились. Кринкри в ответ показал ему полянки с самой сочной ягодой на Паакьярне и ключи, вода в которых ещё прозрачнее той, что можно набрать в прибрежном роднике.

Иногда - довольно часто - приходилось вместе с другими боуги помладше рассаживаться вокруг дряхлого Рундиля Вороний Голос или Шэги. Одна половина селения под Паакьярне называла Шэги Мудрейшей, вторая - сошедшей с ума ("К чему слушать чокнутую, которая переселилась в историю? - удивлялся Агапи, сосед семьи Тима, зачем-то на старости лет отрастивший себе оленьи рога. - Надо жить в настоящем, а она ж ничего перед собой не видит, кроме битв, договоров и свадеб за тысячи лун до нас"). Тим ещё не решил до конца, к какой из враждующих партий приникнуть, но рассказы Шэги ему нравились. Больше того: они бывали поинтересней занятий с Рундилем - Тим ведь давно освоил и руны, и цифры, и обычные знаки для письма, умел читать лёгкие карты, знал наперечёт созвездия, худо-бедно мог объясниться с кентаврами и некоторыми из оборотней... Вот наречие русалок давалось ему похуже: их шипения, хрипы и плески крайне трудно воспроизвести, если не живёшь под водой и не дышишь жабрами.

А иногда, если делать было совсем нечего, Тим просто играл с мальчишками из селения. Самой любимой игрой у всех, кому хоть чуть-чуть перевалило за сто, в последнее время стала игра в тауриллиан и смертных людей из-за океана - в их войны, древние и последнюю, после которой тауриллиан окончательно ушли из Обетованного. Тим не был силён ни в драках, ни в стратегии, но и уступать не хотел. "Идём играть в конец мира, Тим!" - то и дело кричали ему приятели. Мать хмурилась (ей казалось, что это предвещает беду), но отец только смеялся.

Он всегда смеялся над её страхами. Напрасно или нет - Тим не знал.

...Так вот, Тим очень любил рассвет и этим утром решил встать пораньше. Несколько рассветов он пропустил: не так давно прошла ночь Сходки. Три раза в солнечный цикл все боуги восточного побережья ради Сходки покидали свои холмы - и тогда воздух пылал от плясок, песен и магии. Последняя Сходка состоялась не на Паакьярне и растянулась, как обычно, далеко за пределы одной ночи. Всего лишь седьмая Сходка, на которую Тим имел право пойти; раньше он был слишком мал, а детей туда не пускают. Так что это ещё не успело наскучить ему, но и в безумный восторг, как первые две, уже не приводило. После Сходок он сильно уставал и поэтому отсыпался по нескольку суток - какие уж тут встречи рассвета...

Но теперь период отсыпаний прошёл, а голова прекратила гудеть от нектарного хмеля. К встречам рассвета Тим относился серьёзно, считая их чем-то вроде обязанности. Друзья смеются над ним из-за этого - ну и пускай смеются.

Перед сном он заговорил большую монетку - из тех, которыми боуги торгуют с кентаврами, - и в положенный предрассветный час она нагрелась у него на груди. Почувствовав приятное тепло, Тим открыл глаза, зевнул и потянулся. Вставать лучше сразу: полежишь подольше - и на коже появится ожог. Самый надёжный способ проснуться.