Хроники одного заседания. Книга вторая

Но не они стали предметом наблюдения и даже изучения со стороны Тиши и Глеба, который продолжил настаивать на том, чтобы Тиша не дул на воду, в попытке остудить чай, а дал тому время для того чтобы естественным путём достичь теплоты взглядов на себя. А их внимание привлёк, неожиданно появившийся в дверях ресторана тот самый возмутитель их спокойствия, господин с кейсом, а сейчас просто господин с большим чёрным пакетом, похожим на портплед, в котором может укрыться не только костюм типа смокинга, а всё что угодно, в том числе и кейс. А это не может не вызвать множество вопросов.

Но им сейчас не до всех этих вопросов, и Тиша с Глебом вынуждены в мыслях и во взглядах следовать следом за этим господином …Раз он такой мастак на перемены, то пусть пеняет сам на себя, и вместо вполне себе ничего и даже в чём-то респектабельного именования, господин с кейсом, отныне будет именоваться господином с длинным носом. Чего у него уже точно не отнять и не сменить на носик с пипкой.

Так вот, этот длинноносый господин, делает быстрый осмотр зала, из чего можно сделать вывод, что этот господин натура чрезвычайно заинтересованная в чём-то – этот, и все последующие выводы в основном делал Глеб. После чего он обнаружил для себя подходящий столик – он был свободен от каких-либо лиц – и прямиком направился к нему. Там же он без каких-то сложностей и затруднений, повесив свой портплед на рядом стоящую вешалку, устроился и, с задумчивостью погрузившись в чайную карту, принялся выбирать для себя напиток по вкусу.

– А ты, посмотри-ка, как наши господа в смокингах всполошились. – Закрывая рукой рот, тихо пробормотал Тиша. Глеб же всё это время не сводивший своего взгляда с человека с длинным носом, только сейчас отвлёкся и посмотрел в сторону этих господ. Которые, если не быть к ним достаточно внимательным, то можно сказать, ничем не выдавали себя, но Глеб за ними всё-таки поглядывал и он мог сравнить их поведение до и после появления человека с длинным носом.

И если до этого они размеренно поднося чашку с чаем к своему рту, задерживали её там и заодно мгновение, чтобы зафиксировать окружающую обстановку, то сейчас они полностью сосредоточили своё внимание на человеке с длинным носом. При этом один из этих господ оказался в весьма затруднительном для себя положении – он явно не рассчитывал на такую избирательность этого человека с длинным носом и оказался в предательском для себя положении, спиной к нему. Что видимо безмерно обрадовало его напарника, который оказался в таком выигрышном положении. И теперь только от него и от желания его благорассудства, зависело то, как он обрисует своему напарнику объект наблюдения.

– Ну что он там? – сквозь прижатую ко рту салфетку, спросил своего более удачливого напарника мистер Паоло.

– Сидит и смотрит. – Прикрывая свой рот поднятой чашкой, пуская рябь на поверхности чая, тихо сказал Марк.

– Куда? – спросил Паоло.

– Куда-куда, да тебе прямо в спину. Не понравилась она ему чем-то. – Быстро ответил Марк и видимо, чтобы не рассмеяться, решил захлебнуться в своей чашке. В результате чего закашлялся и вызвал всеобщее внимание к себе, с переполохом в умах людей чтящих традиции предков, с их заветом потомкам «Поспешишь, людей насмешишь», со взглядами презрения на такую его самонадеянность со стороны людей, чья самонадеянность была подкреплёна их капиталами, и что самое нежелательное, так это то, что на него посмотрел и человек с длинным носом. И не просто посмотрел, а как показалось Марку, очень запоминающее для него посмотрел.

А тут ещё и этот Паоло лезет под руку своими дерзкими заявлениями. – Рот закрой, придурок. – И понятно, что этот Паоло пользуется моментом, где он, Марк, сейчас ничего ему противопоставить не может и приходиться затыкаться. Правда Марк хотел было срезать этого Паоло, спросив его, и каким образом, он собирается вести слежку за объектом? Но тот, явно решил продемонстрировать Марку, что он в отличие от него в некоторых специальных школах обучен, и может, если сильно надо будет, суметь и из такого положения найти выход.

И этот, слишком много на себя берёт, к тому же как оказывается, привередливый Паоло, берёт со стола чайную ложку и, подняв её на уровень своих глаз, начинает придирчиво её рассматривать. И хотя Марк и сам редко оставался доволен своим обслуживанием в ресторанах, всё же он не настолько привередлив, как этот Паоло. И если столовые приборы после его неудачного поворота локтём упали на пол, то он, как человек не отделяющий себя от примет, в первую очередь смотрит на то, что упало. А уж после того, как они окажутся в его руках, то если они своей чистотой вызывают у него подозрения, то он ничего не имеет против того, чтобы предоставить части своего гардероба в качестве чистящих средств.