Хроники Омура

– Кто здесь?

Слабое дуновение, а за ним знакомый голос:

– Ми, не пугайся. Это я… ветер…

Сомнения всколыхнули сознание эльфийки, слишком необычным был собеседник, да и недавний, случайно услышанный разговор вносил смуту в душу беглянки.

От накатившего волнения Мирисиниэль не знала, что сказать, а ветер, между тем, вопросил:

– От чего же ты, Ми, перестал петь? Неужели я помешал тебе? – голос слегка дрогнул, и эльфийка разволновалась сильнее.

С видимым усилием она выпрямилась и отважилась продолжить беседу:

– Что же ты, ветер, забрался под землю? Разве тебе не нравится простор широких долин и небесная высота?

– Я был там, – он не растерялся, – но, услышав твой дивный голос, не смог устоять и спустился на зов.

Щеки Мири зарделись, похвала всегда бывает приятна, хотя собеседник изрядно беспокоил эльфийку. В комнате повисла неловкая тишина, которую нарушил новый пришелец.

Громко прокашлявшись, на порог вошел очередной нечистик, в котором с немалым изумлением Мирисиниэль признала домового. Невысокий, с лохматой рыжей шевелюрой и хитрыми красными глазами. Он низко поклонился гостье, явно четко видя, кто стоит перед ним, но почему-то звать «госпожой» не стал. Произнес:

– Извольте, высокородный, нехитрый ужин уже на столе, – и указал в сторону трапезной.

Радуясь, что беседа с ветром прервалась, Мири приняла приглашение и отправилась вперед по коридору. За поворотом она замедлила едва уловимые шаги, напрягла слух и услышала шипение домового:

– Эх-х… будь осторожнее, чай, не над деревенскими подшучиваешь…

– Я не думал шутить, – слишком уж серьезно отозвался ветер, а затем все стихло, и Мирисиниэль, подавив досаду, пришлось идти дальше.

***

Темноокой красавицей проплывала над Астрамеалем не по-осеннему теплая ночь. В распахнутые окна врывался легкий ветерок, играл кружевными занавесями, тревожил листья розовых кустов на небольших террасах. По одной из таких, меряя длину и ширину нервными шагами, двигалась Эрри. Белокурой эльфийке не спалось, тоска и беспокойство, подобно диким зверям, грызли ее изнутри, мешая равномерно дышать, вынуждая покусывать алые губы. Галидар находился рядом, холод все еще сковывал тело стража, руки были стиснуты в кулаки, так что побелели костяшки пальцев, а ногти впились в плоть. Телесная боль была ничем по сравнению с той мукой, что терзала душу эльфа, выворачивала наизнанку, лишала дара речи.

– Мы не будем обсуждать то, что произошло! Ничего уже изменить нельзя и будь, что будет! – глубоко вдохнув, твердо объявила Эрриниэль, и Галидар непроизвольно вздрогнул, ибо крайне редко слышал в голосе своей госпожи стальные нотки.

– Но так нельзя, – прохрипел он, заставляя себя разомкнуть плотно сжатые губы.

– Это мое решение! – вздернув подбородок, ответила она. – И оно не обсуждается! – сказала и вздохнула. – Просто прими и не вмешивайся… прошу тебя… – Эрри молитвенно сложила руки.

Галидар стоял и смотрел, не в силах вымолвить даже слово, все, что сумел – кивнуть. Ссутулился, понимая, что она не отступит, но пока не ведая, как можно изменить ситуацию.

– Звездных снов, моя госпожа, – склонился, готовый оставить Эрри наедине со своими мыслями, и самому задуматься над произошедшем.

Не успел – на перила террасы села сова и громко ухнула, привлекая внимание. Птичий крик был услышан – и эльф, и эльфийка повернулись на зов. Галидар первым заметил, что к лапе совы привязан пожелтевший березовый лист, явно с другой стороны границы. Страж пришел в себя и кинулся к перилам, но сова вспорхнула и перелетела чуть дальше. Снова ухнула, покрутила головой, ловя взгляд Эрриниэль.

– Это для тебя послание, моя госпожа, – проговорил Галидар, указав на крылатую вестницу.

Эрри поспешила и аккуратно отвязала листок, не забыла погладить птицу. Тонкие, еле заметные символы на березовом листе подарили эльфийке радость.

– Хвала светлым силам! – выдохнула она и повернулась к Галидару.

Он приложил палец к губам, прислушиваясь к звукам наступившей ночи, особое внимание уделяя шорохам и скрипам. Подошел и лично прочитал послание.

– Ты должен пойти к Даэль! – непререкаемо произнесла Эрри.

– Это опасно! – счел своим долгом предупредить страж, но Эрриниэль отмахнулась:

– Мы обязаны рискнуть! – и, зная, что Галидар не сможет отказаться, прибавила. – Прошу тебя…

Он скрипнул зубами, но без дальнейших просьб вышел за дверь. Мысленно ругаясь, желая Гримкину провалиться к Зесту, Галидар легко преодолел расстояние до соседнего замка, куда вернулась Даэль. Условный сигнал был услышан, и иллюзионистка, постоянно озираясь, вышла к нему. Луны скрылись за облаками, пряча двоих от взглядов посторонних. Жаль, что обратный путь стража освещали сотни раскачивающихся на ветру фонариков. Его очень хорошо видели, и, едва Галидар вернулся к Эрри, как на краю одной из многочисленных террас шевельнулись два силуэта. Лунный луч, проскочивший сквозь завесу, осветил эльфа и карлика.

– Вы сами все видели, Светлейший! – ехидно усмехнулся Гримкин. – Но решение за вами, – склонился в нижайшем поклоне.