Хроники особого отдела

— Что здесь написано? — спросил Илья.

— Закрыто-о-о, — задумчиво протянула высунувшаяся из железа кошачья морда.

Взвод разом выдохнул и отшатнулся.

— А подробнее? — раздражаясь и не обращая внимания на всеобщее замешательство, уже громче и требовательнее потребовал ответа капитан.

— Внимание! Спуск временно закрыт! Обход через 5-й блок, — перевела Ксения и, опустившись на корточки, достала флягу с водой.

— Нужны сапёры.

***

Фундамент замка по мере склона к реке становился то выше, то ниже и красиво отделял цокольные этажи от каменной кладки из красного кирпича и гранита. Василий Иванович, не оглядываясь на демона в волчьем обличье, деловито рассматривал блестевшие в солнечных лучах изразцы, ещё вчера украшавшие лестничные марши… теперь они сиротливо выглядывали сквозь выбоины стен и балки рухнувших перекрытий. Отряд обошёл кусок ещё тёплой после пожара стены, размером превышающей двухэтажный дом, и сквозь этот пролом оказался во внутреннем дворе замка. Картина разрушений поражала. Но прямо перед группой гордо, как флагманский фрегат, стояла башня Лиделау, которая своим плоским круговым окном отмечала выбоину-вход. Там, в саркофагах армированного бетона, их ждали лифтовые шахты - вниз, на четвёртый уровень.

***

Уже в августе 44-го года на картах английских лётчиков появилась красная прерывистая линия «не трогать». Линия, идущая от реки к королевскому замку, означала приблизительное место лаборатории и хранилищ. Неужели наши союзники так берегли исторические ценности, свезённые в Кенигсберг? Вероятно, нет. Имеются обширнейшие документальные свидетельства о том, что на берегу реки Прегель создавалось главное оружие возмездия: психотропная бомба.

Принято считать, что во время штурма лаборатория была взорвана в пыль... Правда, взрыв предполагаемого места её нахождения произошёл в ночь с 13 на 14 апреля, уже после захвата города.

Несомненным является факт продажи сведений данных о лаборатории «Кенигсберг -13» немцами. Скорее всего, точные сведения о ней наша разведка получила где-то в конце 44-го...

Кто мог помочь нам обрести новые знания и приоткрыть завесу этой тайны?

23 июля 1933 года в Мюнхене открылась выставка «Дойче аненербе», организатор её, Герман Вирт, знакомил публику с чудесами артефакторики. Он исчез из памяти человечества, погибнув при таинственных обстоятельствах ещё в сорок третьем; штандартенфюрер СС Вольфрам Сиверс, руководивший отделом, закончил жизнь на виселице после Нюрнбергского процесса. А вот хранитель коллекций Альфред Роде остался в живых после штурма города, не был арестован и... умер вместе с женой, предположительно от тифа, зимой 45-46 годов. Скорее всего, именно он активно сотрудничал вначале с англичанами, а потом, убедившись в приходе Советской армии, продал за свою жизнь секретные знания НКВД.

Как бы то ни было, Советский Союз стал правообладателем таинственных артефактов из подвалов Аненербе...

Глава 12

Илья злился. Бойцы уже готовы были заложить взрывчатку и избавиться от тяжеловатой ноши, стиравшей плечи в кровь узкими брезентовыми лямками, а Ксения все не могла определиться. Ее бледное лицо, со сведёнными чёрными бровями и алыми губами, на миг стало некрасивым, а потом глаза блеснули и она, резко повернувшись, пошла, не оглядываясь, по правому коридору.

В тусклом свете блеснули звериные глаза темного духа… среди группы послышался новый слаженный то ли выдох, то ли всхлип. Крепкий на вид мужик-подрывник истово перекрестился. «Понаотбирали же, — зло подумал Илья. - С Ксенией сюрпризов не оберёшься, а ещё и эти…»

Конечно, в идеале людей надо выбирать самим. Присматриваться и говорить с каждым. Но им не дали даже недели. Илья и вздыхающий Василий Иванович два дня как дураки протолкались в штабе фронта, потом долго слушали невнятный инструктаж у генерала Худоярова, который, по злому высказыванию Ксении, «сам не понял, что надо найти». Потом еще сутки смотрели на умные лица в политотделе... Словом, группу, как водится, готовили другие, без них.

Ксения, словно почувствовав заминку, резко остановилась и каким-то неестественным гулким шёпотом скомандовала:

— Так... Смирно! Всем известно, куда идём?

— Известно, — не размышляя ответил Илья.

Взвод, со смешанными чувствами разглядывающий живые желтые глаза и звериные клыки, блестящие из стены напротив, согласно молчал.

— К Гитлеру идём. В гости. Отбирать свое. Все здоровы? Кто отказывается?

Строй замер. Серые лица коммунистов с проявившейся невесть откуда богобоязненностью смотрели на белое лицо темной женщины. Сейчас, здесь, в каменной пустоте немецкого склепа, она безраздельно забирала их души. Истомленные ожиданием неизвестности люди знали: обратной дороги нет.

— Вольно, — выдохнул Илья. — Перейти на бег, вперед.

***

Маленькая рыжая пушистая собачонка наглым тявканьем выпрашивала сахар. Бойцы, усмотревшие в мелкой тварюшке недавно призвавшего духа волка монстра, покорно делились с ней, не жалея припасов.