Хроники. От хулигана до мечтателя

По возвращении в Москву я не расставался с полученной пленкой. Так и не доверив никому свою драгоценность, я отвез ее на студию для монтажа. Затем я забрал готовый ролик и почти всю дорогу до своего временного жилища прижимал его к груди. Я ехал на метро, бежал по улицам и подспудно боялся, кабы чего не вышло. Ну мало ли? Меня могут ограбить или сбить мордой легковушки. Я могу упасть в раскрытый канализационный люк или случайно выронить кассету и неловко на нее наступить. И мир не увидит этого шедевра. Да что там мир, я не увижу! Свой первый клип! А уж это совершенно непереносимо... Я вцепился в футляр мертвой хваткой.

Ворвавшись в квартиру, я поспешно сунул видеокассету в магнитофон. Включил и посмотрел — первый, в одиночку, хотя собирался сделать это вместе со Светой, Костей и Аллой. Ну что ж... Не могу сказать, что я был очень уж доволен возникшим на экране Биланом. Позже я выяснил, что так чувствуют себя все начинающие артисты... Я не узнавал себя на видео! Что за ерунда, я же совсем не такой! .. Я смотрел, перематывал и снова сидел, уставившись на картинку. Когда я прокрутил клип раз двадцать, приехала Алла, затем появились Светлана и Костя. Мы посмотрели ролик вместе. Тоже отнюдь не один раз. В итоге мы все же решили, что работа — очень даже ничего, и ее вполне можно продвинуть на какой-нибудь музыкальный канал.

Правда, мы еще плохо понимали, как и куда можно пристроить видеоклип. С «куда» оказалось проще — мы просто посовещались и пришли к выводу, что нам прекрасно подходит MTV. Но насчет «как»... Для начала мы просто отправили запись на канал — вовсе не будучи уверенными, что ее заметят и что она попадет в эфир. Каков же был сюрприз, когда нам сообщили, что ролик приняли к показу и будут транслировать в категории С!!![3] То есть раз в день — для ознакомления публики!..

О, как я ждал начала трансляции! Но в день, когда мой клип должны были впервые показать по телевизору, случилось нечто из ряда вон выходящее. Загорелась Останкинская башня! Тут уж озноб пробрал не только меня, мы все изрядно подергались. Я, правда, тогда не знал, что Останкино не отвечает за дециметровый канал МТV, поэтому скорее боялся за свой ролик — его могли так и не показать! Но постепенно я проникся и глобальным смыслом происшедшего. Останкино — символ Москвы и всего российского телевидения — могла погибнуть! В расстроенных чувствах я переключал каналы, пытаясь поймать новости. Я смог вздохнуть свободно, только когда сообщили, что пожар полностью потушен. Потом я услышал о жертвах и перед моими глазами пронеслись картины гибели людей в огне и удушающем дыму...

В итоге я пропустил показ своего первого ролика — мои мысли были заняты другим. Но позже клип показали вновь — несколько раз. И — ничего не произошло. Хотелось бы написать, что в одно прекрасное утро я проснулся знаменитым — вышел на улицу и меня стали узнавать прохожие... Но нет, этого не было. Похоже, что никто ничего не заметил. Поначалу в это было трудно поверить — я был преисполнен радужными надеждами, они поблекли и развеялись далеко не сразу.

Однако сидеть и смотреть, как жизнь проходит мимо, я не мог. Следовало действовать — хоть как-то. Я стал записываться на все музыкальные мероприятия и отборы, до которых мог дотянуться. Я ходил на кастинги и участвовал в тусовках. Из моих скитаний того периода мне особенно запомнился кастинг, проходивший в одном из московских клубов. Дело было днем, и на прослушивание собралась невероятная толпа молодых людей — подобных мне соискателей артистической карьеры. Шел кастинг; на смотр начинающих вокалистов собрались весьма именитые продюсеры.

Словом, до меня дошла очередь, а я взял микрофон и запел первое, что пришло на ум. Изначально эта вещь была на английском, а я исполнял ее, как вы понимаете, на не совсем привычном английском. Да ладно, главное, что от души.

— Послушай, — сказал мне один из продюсеров, — с такими вокальными данными тебе обязательно нужно делать сольную карьеру.

В ответ на мой вопросительный взгляд он добавил:

— Но это немного не наш формат, извини.

Мол, давай, парень, пробуй сам. Конечно, с одной стороны, это была похвала, и я ушел оттуда окрыленный, вновь веря в светлое будущее. С другой стороны, это все-так отказ... Кстати, с тех пор роковое слово «формат» преследует меня повсюду. Это серьезный момент, испортивший жизнь многим поколениям артистов: иногда тебя ругают не потому, что ты плох. Просто ты — другой. А нужны форматные.

И вновь все осталось по-прежнему. Я продолжал жить у Аллы и ее родителей, а время тикало, и нужно было что-то делать. Я понимал, что мне нужна собственная история, что пора действовать самостоятельно. Также я чувствовал, что готов встать на ноги и стоять без посторонней помощи. Нужно было искать профессионального продюсера.