Хроники отряда Кси. Братство

– На орбите Гиркана погибла вся моя флотилия... Вся, до последнего корабля! Они сгорели, застигнутые врасплох, в момент сражения с врагами Империи – гирканцами. Там погиб мой старший помощник на «Стеллуме» Арси Ти-лонгар, все экипажи, все солдаты, за исключением небольшой штурмовой группы, которая осталась на поверхности Гиркана. Такая «операция» слишком дорого обошлась Сирме. Такое нельзя простить. Я убил Сай-фина и убил бы генерала Сой-карна, если бы смог. Мы – Благородные Дома империи. Наше право и наша обязанность – карать изменников.

Ксанте Ке-орн замолчал и опустился на стул.

– У вас есть, что возразить, генерал? – с чуть заметной иронической улыбкой спросил сенатор Ал-вон.

– Да, есть. Я подготовил Феснийскую операцию во имя Империи и для блага Империи, по приказу триумвиров. Я не имею никакого отношения к «вирусу» в системе маскировки, полученной от терран. Мой обвинитель не имеет никаких доказательств обратного, кроме слов мертвого Сай-фина, которые невозможно проверить. Если я действительно сделал то, в чем меня обвиняют, то зачем? У меня нет мотивов. Неизвестные союзники? Чушь! Кто они? Уж явно не гирканцы, и не терро. И с теми, и с другими я вел боевые действия. Кто-то другой? Тогда приведите хоть доказательство – видеосъемку, сигнатуры чужого оружие, данные сенсоров. Что-то подобное предъявлено Комиссии? Я говорю – нет! Причина предъявленных капитаном Ке-орном обвинений – его собственное раненое самолюбие, так как именно он этот проиграл бой на орбите Гиркана! Еще раз: все обвинения -- полная чушь!

В воздухе повисло молчание. Капитан «Фениксо» игнорировал Сой-карна, вместо этого он рассматривал Конда Ал-вона. Темно-оливковое лицо сенатора, оттененное седой бородой, сделалось еще темнее. Скулы напряглись.

– Вам нужен был крепитий, – сказал Ксанте Ке-орн, резко обернувшись к генералу. – Вот главная причина смерти моих солдат.

– Что?! Крепитий сейчас в руках Кси.

– Лишь по стечению обстоятельств.

– Потому, что ты провалил операцию и упустил этот артефакт! Ты или дурак или изменник, я обоснованно не доверял тебе. Арси Ти-лонгар, твой помощник...

– Что Арси?

– Он был приставлен следить за тобой.

– Неправда!

– Ты удивлен? Не догадывался? Ну так знай – твой якобы друг был шпионом на «Стеллуме». Говорят, что после поражения с тобой поработала ведьма-псионичка из отряда Кси. Сколько собственных мыслей осталось у Ксанте Ке-орна Аль-саэхира?

– Комиссию не интересуют ваши препирательства, – резко вмешался первый триумвир. – Так мы истину не установим. Думаю, стоит выслушать кого-то из тех, кто участвовал в событиях на Минахане.

Возникла пауза. Ксанте Ке-орн ощутил, как горят щеки. «Сой-карн лжет... Арси был моим другом и он никогда не предал бы меня... А если не лжет?.. Нет, я не стану верить Сой-карну... Кто угодно, только не Арси».

Эхо шагов заметалась под сводами зала. На этот раз первыми вошли двое вооруженных легионеров, следом за ними еще двое, а между ними – Гилмот, который остановился в десяти шагах от своего капитана, напряженно всматриваясь силуэты триумвиров. В движениях офицера проглядывала некая скованность, но внешних следов пыток Ксанте Ке-орн не заметил.

– Ваше имя и звание? – спросил Конда Ал-вон.

– Гилмот Ли-тара, бывший оберлейтенант флота.

– Вы знаете, в чем вас обвиняют?

– В мятеже, господин сенатор, но я невиновен.

– Невиновен? Разве?

– Я был аристократом по рождению и офицером имперского флота. Меня устраивала моя жизнь на Сирме, причин для мятежа не было.

-- Тогда почему вас обвинил ваш собственный командир, капитан Ку-толоба?

-- Это личное дело.

-- То есть, вы отказываетесь отвечать?!

-- Нет. Я скажу все. Что могу. Мы с капитаном повздорили из-за дамы. Я вел себя не лучшим образом, но к интересам Сирмы это никакого отношения не имело.

По рядам сената пронесся сдержанный смех.

--То есть, вы утверждаете, что за разврат с чужой женщиной вам отомстили клеветой?

-- Да, -- коротко ответил Гилмот.

– Как вы очутились на Минахан?

– Был осужден и сослан.

-- Вообще без причин?!

-- Не совсем. Я случайно встрял в разговоры о терранских псиониках, причем, с человеком, который оказался агентом Консеквенсы.

– А разве сами по себе такие разговоры не измена?

– Не думаю, господин сенатор. Ходят слухи, и я сам видел тому подтверждения, что исследовательский дивизион пытался сделать телепатию доступной для сирмийцы. В свите генерала Сой-карна была женщина, полупсионичка, которая практиковала телепатию.

– Полагаю, это не стоит обсуждать прямо сейчас, – приглушенно, но явственно пробормотал третий триумвир. Лучше сразу перейти к событиям на Минахане. И чем же вы там занимались?

-- Работал шахтером на малофитовом руднике.

– Вас, оберлейтенанта сирмийского флота, продали на рудник как раба?!

-- Да.

-- И вы не умерли в первый же день?!

– Я понял, что обязан жить, чтобы защитить других несправедливо осужденных и покарать настоящих предателей.

Ксанте искоса посмотрел на Сой-карна. Тяжелое, перекошенное гримасой ненависти лицо генерала налилось кровью до багрового окраса.