Хроники отряда Кси. Противостояние.

Ответ не пришел, что-глушило радиосвязь. Два десятка зажатых в тесном пространстве людей кричали и ругались на двух сирмийских диалектах. Петли тяжелого металлического каната прогибали хлипкую крышу конструкции. Вскоре совокупный вес самой клети и свалившегося на нее металла превысил прочность тормозного механизма и клеть, набирая скорость, снова заскользила вниз.

«Мы разобьемся, -- понял Мио. — Я сейчас умру, это конец» .

Кто-то из шахтеров попытался ломом поправить механизм тормоза и тут же взвыл, отбив себе руку. Крыша под тяжестью каната провалилась, потом обрушилась часть пола, клеть перекосило и люди горохом посыпались вниз. Мио успел вцепиться в перила и повис над провалом, ощущая острую боль в ноге — за эту самую ногу держался кто-то другой. Канат, отцепившись от устройства, тоже рухнул вниз, и это задержало падение. Мало-помалу клеть остановилась. Ее остов повис над полукилометровым провалом. Мио едва дышал. Болело все — руки, спина, нога.

-- Эй, кто там цепляется?

-- Толо… -- голос звучал еле-еле. — прости брат, я тут за твой сапог держусь.

-- А что с другими, видишь?

-- Другие — всё.

-- Попробуй вскарабкаться до перил.

-- Трудно, что-то, ослабел я.

-- А ты все равно попробуй, а то я двоих не удержу…

Толо карабкался и хрипел, хватался на костюм Мио, рискуя его порвать. Сам Мио освободил одну руку и, держась второй, помог товарищу. Когда Толо добрался до перил и вцепился в них мертвой хваткой, сразу стало легче.

-- Продержаться надо, -- кашляя сказал шахтер. — Гилмот наверху, он поможет. Главное, чтобы там понимали, что мы живы… Зараза… связь что-то глушит.

* * *

Таймер светился на визоре шлема. С начала аварии прошло полчаса. Мио отыскал ногой опору, дал отдохнуть правой руке, потом — левой. Его сотоварищ уже не дышал, а хрипел, иногда молитвы Космосу.

-- Что с тобой, брат?

-- Защиту порвал. Где-то на спине, чувствую, холодит. И в шлеме стекло разбито, фильтр не работает, глаза слезятся. Глянь, дырка на спине большая?

-- Примерно с ладонь.

-- Ну, тогда все. Из-за той сраной аллергии я не колол антидот, так что конец. Скоро упаду, пальцы немеют. Ну, хоть не буду мучиться как Рутка.

-- Давай, будешь дышать через мой шлем.

-- Как?

-- Проткнем дырку а моем костюме.

Толо, казалось, задумался, но всего лишь на миг.

-- Во, придурок… Меня же не спасти, а ты не рискуй, и еще… прости.

-- За что?

-- Я принял тебя за шпика, думал сегодня зарезать и закопать. Ошибся…

Вскоре шахтер потерял сознание, но оцепеневшие руки продолжали сжимать перила. Мио охватила паника. Мышцы скрутила судорога. На ресницах скопились слезы, и цифры на визоре поплыли — казалось, что прошли сутки и заряд аккумулятора кончается…

… Помощь через три часа. Сверху на спасательном тросе спустился Гилмот. Пальцы друга он разжал с большим трудом.

-- Суки, -- сказал Гилмот уже наверху, в бараке, когда Мио пришел в себя, а мертвого Толо унесли, -- какие же суки там, в планетарной охране. Просил их выдернуть вас телепортом, чуть на колени не встал. Сказали — нет энергии, и вообще, один ссыльный, другой бродяга, и оба ничего не стоят.

* * *

Толо, Рутку и еще восемнадцать погибших похоронили на пустоши за поселком в одной общей могиле. Поминки устроили в распивочной «Роща».

В те же сутки, поздним вечером, Мио коротал вечер в бараке, в компании Гилмота, который оказался изрядно пьян.

-- Ты хотел знать мою историю, парень, ну так слушай. Я и вправду не у плебеев родился. Гилмот Ли-Тара…мой клан входит в первую дюжину патрицианский семей Сирмы. Ты не думай, я не всегда был таким хорошим как сегодня. Рос как все мои родичи и о таких, как ты, вытирал ноги. Когда совсем подрос, делал офицерскую карьеру, служил на крейсере «Акрана»…

-- А потом?

-- Потом я трахнул супругу командира. Не на крейсере, понятно, а в ее имении на Сирме, когда был в отпуске.

-- Но как…

-- Да так. Знаю, брачная ментальная связь не дает сирмийкам изменять, но у нее с этой ментальной связью что-то не заладилось. Я не влюбился, просто разобрало любопытство. Служанка нас выдала, я думал — подерусь на дуэли, но…

-- Что?

-- Мой командир не вызов прислал, а написал на меня донос... по делу о мятеже.

-- А разве мятеж был?

-- Мать его гирканцам! Не было… и вместе с тем был. Мы собирались вместе и болтали о всяком, о чем болтают молодые офицеры и из чего не составить священной книги. Говорили, что старший триумвир выжил из ума и его пора подвинуть. Понятно, что мы не делали ничего, просто болтали.

-- И как с тобой поступили?

-- Арестовали, допрашивали, судили, разжаловали, сослали на Минахан. Клан от меня отрекся. Теперь я просто Гилмот.

-- Мне очень жаль…

-- Верю, ты добрый парень, но жалеть меня на а что. Я был дурак.

-- Знаешь, Гилмот, я тоже не все рассказал. Я и вправду служил вольнонаемным на фрегате «Стеллум», ляпнул там лишнее и попался. А потом на корабль напали терране, они меня и спасли.

-- Про терран еще кто-нибудь знает?

-- Только мой бывший капитан.

-- Где он сейчас?

-- Был в плену, потом нас отпустили. Капитан хотел найти генерала Сой-карна отомстить ему за предательство.

-- Интересно. Что за предательство?