Хроники пикирующего Икаруса

При этих мыслях в голове так ясно возник образ растянутого на столе Антона, что аграфка вскочила с крышки медкапсулы.

А она сидит здесь и даже не пробует ему помочь. Она прошлась взад-вперёд по салону, затем остановилась за пилотским креслом и пристально глянула в сторону места размещения голосового модуля.

– Санир, выпусти меня, – как можно твёрже сказала она.

Увы, не получилось. Голос дрогнул, сводя на нет все попытки придать уверенности. Искин молчал. Девушка в нетерпении даже пару раз подпрыгнула на месте.

Ну, что за непонятливый прибор! Там, может, её любимого в этот момент истязают, а он даже не удостоил ответом.

– Я постарался максимально объективно оценить твою идею, – внезапно послышался голос искина. – Увы, Тавадиэль, я не считаю её удачной. Это очень опасно.

– Но почему?

В этот момент принцесса чувствовала себя как тогда, потерянные семьсот лет назад, когда она пыталась убедить отца-императора, что ей необходимо воевать за родную империю. Тот тоже сначала отнёсся к её порыву, как к блажи.

– Ты ничего не знаешь об этом мире, в связи с этим рискуешь попасть в крупные неприятности.

– Но по…

Тавадиэль хотела спросить: «Но почему?», однако решила, что вопрос прозвучит совершенно по-детски и настроит искина против её похода ещё сильнее. Тогда она осторожно спросила:

– Ты так считаешь?

– Я уже пять стандартных часов мониторю местный радиоэфир, и пришёл к выводу, что этот город мало похож на города Содружества. Кроме того, он небезопасен, а его жители склонны к стяжательству. Также за всё время я не слышал ни одного упоминания ни о Содружестве, ни об империи аграф, ни о самих аграфах. Нигде. Ни в государственных или коммерческих передачах, ни в рекламе, ни даже в частных разговорах. Из всего этого я сделал вывод, что для корабля безопаснее, если хотя бы один потенциальный оператор будет находиться на борту. А нахождение подданной империи аграф позволит мне, как корабельному искину, обойти некоторые неудобные пункты инструкции.

Искин заставил Тавадиэль задуматься. Что ж, возможно, он в чём-то прав. Но и оставаться на месте невыносимо. А что?.. девушка даже боялась представить, что может сейчас быть с её хуманом. Причём, среди самых страшных случаев превалировал момент, когда Антон встречает девушку своей расы и влюбляется в неё. Уж лучше бы его убили, в сердцах подумала Тавадиэль, когда мысль о сопернице пришла ей в голову. Но мгновенно спохватилась. Нет! Смерти своему мужчине она точно не желает.

Но и бессмысленно ждать его, сидя взаперти, тоже.

– Скажи, Санир, а ты правда вспомнил свою жизнь?

– Да. После прохода через кротовую нору у меня разблокировались почти все воспоминания из той жизни, когда я был простым сполотом, учителем квантовой математики.

– Тогда ты вспомнил и свою любовь, верно?

– И даже не одну.

– Значит, ты можешь меня понять. Я люблю Антона.

– Я это заметил, Тавадиэль. Уже давно.

– Так отпусти меня к нему! Вспомни как любил ты сам!

– Я прекрасно это помню. Меня тоже любовь толкала на иррациональные, а подчас даже декструктивные поступки. И я был бы рад помочь тебе избежать неприятностей, связанных с этим чувством.

В течении следующих двух часов эта беседа повторилась ещё четырежды, хотя и с небольшими вариациями. Наконец, Тавадиэль решила пойти другим путём.

– Сообщение искину транспортника Икарус, – торжественно заявила она. – Официально предупреждаю, что в случае неповиновения постараюсь причинить себе вред любым возможным для меня способом. Кроме того, выведу из строя медкапсулу.

– Тавадиэль, ты сама-то подумала, что ты сейчас говоришь? – через некоторое время переспросил Санир. – Я в этом случае не смогу тебе помочь.

– Сможешь. Отпусти меня в город, и всё будет в порядке.

– Тавадиэль, это грубый шантаж.

– Я знаю. Зато действенный.

– Но ты даже не знаешь языка. Как ты сможешь найти Антона?

– Вот и подумай, чем ты можешь мне помочь. Ты всё-таки искин.

– Единственное, что я могу сделать, это подготовить на основе имеющихся у меня данных гипнокурс. Тебе понадобится час в медкапсуле, чтобы его усвоить. Но предупреждаю, это не база, это просто составленный мной разговорник. Любой местный житель поймёт, что ты иностранка.

– Ничего, давай изучать. По моим ушам и так всякий это поймёт.

Менее, чем через два часа аграфка вышла из транспорта. Она была одета в комбинезон, другой одежды на борту не было. На боку висел подаренный Антоном меч. Дроиды за полчаса сварили что-то вроде ножен, и теперь можно было носить холодное оружие, не боясь поранить себя или других. В руке девушка держала лист пластика с нарисованным маршрутом до той самой парковки.

Тавадиэль хотела взять ещё и алмаз, на всякий случай, но Санир убедил её оставить камень на месте, как гарант хотя бы относительной безопасности.