Хроники Престижного района

Доктор был темнокожий, пожилой, приветливый. Говорили они с Олегом по-английски в полной уверенности, что она их не понимает. И её мнение никакого значения не имеет.

— Я понял вашу проблему. У девочки анорексия, нужно лечить. Её медицинская карта вопросов не вызывает, можно инъекции, внутривенно.

— Нет, я бы хотел только питанием.

Доктор повернулся к ней:

— Раздевайтесь! И показал на маечку.

Повернул, послушал.

— Здоровая девочка. — И обнял за талию. У Олега сузились глаза.

— Она от секса теряет в весе.

— Ограничивать себя, как я понимаю, вы не собираетесь.

Она вспыхнула:

— Я могу одеться? — спросила по-английски.

Мужчины переглянулись и посмотрели на неё с интересом.

— Ну, что посоветовать, усиленное питание каждые два часа, жиры, углеводы, орехи, фрукты.

— А горячий шоколад? Когда-то в молодости им привели меня в порядок. И ещё добавляли туда сливочное масло.

— Не увлекайтесь, начните с двух чашек в день. Чтобы утренний вес прибавлялся на пятьсот-семьсот грамм. Больше не надо, убавляйте. Меньше — прибавляйте. И дробно, дробно — каждые два часа еда, в промежутке фрукты, шоколад, орехи.

— Можно отдельно чистое сливочное?

— Если она не против…

— Она не против.

— Добавьте выпечку. В городе есть французская кондитерская, там же закажете концентрат шоколада, у них есть, я вожу туда внуков по выходным. Вам же привозят из города продукты! Я дам телефон, запишите.

— Можете прислать мне на электронную почту меню на три дня, из того, что есть у Чака?

— Конечно, я скажу ему, что это в лечебных целях.

— Благодарю, доктор. — И протянул конверт.

— Не стоит благодарности, это моя работа.

Но конверт взял.

— Звоните в любое время, как она будет себя чувствовать, если будет тошнота, или какие-нибудь недомогания. И следите за весом. Она плавает?

— Если это так называется!

Посмеялись.

— Давайте ей спать как можно больше, и ночью, и днём. И час прогулки перед сном. Хорошая девочка. Вы хорошая девочка! Всё будет О-кей.

— Спасибо, доктор.

— Спасибо, доктор, я вас провожу.

Она стояла, не двигаясь, пока он не вернулся.

— Ну, теперь с тобой всё ясно. Будешь у меня есть целыми днями, спать, и круглые сутки «всё включено». Ты знаешь, что это значит, Луиза тебе сказала? Зелёный свет для меня, все твои светофоры зелёные, полная иллюминация! Я буду проверять, часто! Доктор сказал, можно. Иди, поспи пока, мне нужно позвонить. Обними меня сначала, лягушонок.

Она послушно пошла к себе. Когда он был рядом, ни о чём думать не могла. А когда оставалась одна…

Как они с доктором рассуждали! Будто я бессловесный зверёныш, у меня ни разу не спросили, чего я хочу, чего не хочу. Всё решили за меня. Мой, моя. Не Катя, даже не Котёнок, а лягушонок. Не надо думать ни о чём. Пусть только он будет рядом!

Говорит по-английски с Чаком — орехи, масло, кокосы, фрукты, меню — как доктор заказал, повторять каждые три дня.

— …привёз новую девочку, а она никуда не годится, надо откормить хоть немного.

Господи, как стыдно. Лучше бы не понимала, что он говорит. А теперь по-русски, с Вадимом. Сейчас он спросит, как мама! Прислушалась:

— Никак не мог сосчитать, который час в Москве. Я не поздно, не рано?

— Не поздно. Прорезался, наконец. А я жду, жду…

— Как там Катина мама?

— Ходит, на той неделе отправим в санаторий. Запиши их телефон для связи на всякий случай.

Заботится обо мне, никто так не заботился. Но как о зверьке, о лягушонке… Олег! Олег!

— В десять вечера, по-вашему, я тебе перезвоню.

— Спасибо, я хочу, чтобы она была спокойна.

— Я тебя понимаю. Разрезал?

— Разрезал, через десять дней. Ну, детский сад. С нашими девочками рядом не стояла. А не лежала, тем более.

— А как вообще?

— Смотреть не на что. Скелетик голубенький. Грудь, — первый номер, позвонки торчат, косточки, рёбрышки. — И засмеялся, довольный.

— Вернёшь, когда приедешь?

— Погляжу. Если надоест эта диета — рёбрышки под лягушачьим соусом, захочется нормального мяса… Но знаешь, рука не поднимается бросать её в общую Луизину кучу. Не из той колоды. Может, подержу, может, выкуплю и отпущу на волю.

— Не замечал за тобой альтруизма.

— Сам не замечал, но такая беззащитность и беспомощность! Хоть одно доброе дело, может, отпустит грехи Господь. Ничего ещё не решил.

— Не отдаст Луиза. Всё же новое блюдо на общем столе.

— Деньги она любит. Но рано об этом. Погляжу на её поведение.

— Буду ждать. А на сеанс связи подготовь девочку. Легенда — она переводчица в экспедиции. Не засветись, волноваться Наталье Николаевне ни к чему, я отвечаю за своих больных.

— Будь спокоен!

Вадим позвал Надежду. И та побежала обрадовать:

— Наталья Николаевна, только не волнуйтесь! Обещайте, что будете держать себя в руках?

— Катя… Что-то с Катей?

— Катя. Вы сегодня поговорите с ней по скайпу, увидите её! Вот, вам назначили успокоительное. Обещаете не волноваться?

— Конечно, Наденька! А когда?

— Часа в три, я заранее, чтобы вы подготовились.

— Спасибо! То, что она жива и здорова — лучшее успокоительное!

А на Острове Катя вслушивалась, что говорит Олег по телефону. Слышимость была абсолютная.

Выпечка, шоколад… Это с кондитерской.