Хроники Придайна

— Не видишь никакой работы? — закричал он. — Вы ничего не цените и знать не желаете! «Дети Сумерек» — это еще одно нелепое имя, которое вы, люди, придумали для нас, — так вот, «Дети Сумерек» сегодня вечером будут петь в лесу кантрефа Маур. Они даже не упражнялись перед этим нисколечко. Двое вдобавок заболели, а третьего найти не могут. Но петь они будут! Озерные Духи, видите ли, не в духе! Они весь день между собой спорили, волосы у них спутались, тень ложится на кого? Кто должен веселить, забавлять, задабривать и защищать их? Ответ, надеюсь, ясен? — Эйддилег надулся и напыщенно продолжал: — И какую благодарность я получаю? Ни-ка-кой! Разве кто-нибудь из вас, длинноногих остолопов, когда-либо взял на себя труд выдумать благодарность, достойную благодеяния? Вот такую хотя бы: «Спасибо вам, король Эйддилег, за те огромные усилия и неудобства, которые выпадают на вашу долю, за все, что вы претерпеваете, чтобы мы могли радоваться очарованию и красоте жизни там, наверху, в мире, который был бы невыразимо печальным без вас и без вашего несравненного Дивного Народа?» Видите, всего лишь несколько слов благодарности и искренней признательности!

Король вскочил со своего трона и забегал по залу, не умолкая ни на секунду.

— Ни в коей мере! — возмущался он. — Напротив! Если любой из вас, тупоголовых долгоногов, наткнется на кого-либо из моего Дивного Народа, что вы делаете? Хватаете его! Сграбастываете его своими неимоверными ручищами и пытаетесь выпытать у него тайну подземных сокровищ! Вы мучаете его, мытарите, пока не вытянете из него обещания исполнить три ваших желания. Вам мало одного, нет, вам подавай все три разом! — Он, отдуваясь, плюхнулся на трон. — Ладно, я не собирался вам это говорить. — Лицо его побагровело от долгой и громкой речи. — Я положил конец всем этим желаниям и разбазариваниям сокровищ. Хватит! Покончено! И окончательно! Я просто удивлен, что вы до сих пор не разграбили мою страну до донышка!

И тут же из-за дверей донесся хор поющих голосов. Мелодичные звуки проникали даже сквозь дубовые двери и каменные стены тронной комнаты. Тарен еще никогда в жизни не слышал такого гармоничного, красивого пения. Он слушал, очарованный, забывший в эту минуту все, кроме парящей в воздухе мелодии. Сам Эйддилег затаил дыхание и даже прекратил пыхтеть, сопеть и отдуваться, пока звучала песня. Но вот голоса затихли.

— Я ни разу еще не слышал песен Дивного Народа, — сказал Тарен, — и представить себе не мог, что они так прекрасны.

— Не пытайся задобрить меня! — все еще раздраженно вскричал Эйддилег, но на лице его было написано довольство.

— Что удивляет меня, — проговорила Эйлонви, пока бард мечтательно перебирал струны своей арфы, стараясь подобрать только что услышанную мелодию, — что меня удивляет, так это ваше бесконечное желание работать. Если вы, живущие под землей, так ненавидите нас, тех, кто на земле, то зачем же вы выполняете работу нам на пользу?

— Гордость мастера, моя дорогая девочка, — возгласил король карликов, кладя свою пухлую руку на сердце и слегка кланяясь. — Когда мы, Дивный Народ, делаем что-то, то уж делаем это надлежащим образом, то есть образцово! О да, — повысил он голос, — мы жертвуем собой! Но не смотря! Да, да, мы не смотрим на жертвы, если есть дело, ради которого стоит пожертвовать!.. Для меня, — добавил он, размахивая сразу обеими руками, — это не важно. Я теряю сон, я теряю вес, но это не важно, если это важно!

Если король Эйддилег потерял вес, то каким же кругляшом был он прежде, мелькнуло в голове у Тарена. Но спрашивать не стал.

— Да, это просто удивительно, сколько вам удается сделать, — сказала Эйлонви. — Вы, должно быть, очень умный. К сожалению, не всякий Помощник Сторожа Свиньи может по достоинству это оценить.

— Спасибо, дорогая девочка, — растроганно сказал король, склоняясь еще ниже. — Я вижу, что ты из тех людей, с которыми можно поговорить. Это неслыханно, чтобы один из вас, большеногих неумех, смог проникнуть в самую глубину нашей жизни, понять ее глубинную тайну и углубленность в настоящее дело. Но ты, кажется, проникла и прониклась.

— Сир, — перебил его Тарен, — мы понимаем, что ваше время драгоценно. Мы не станем вам больше мешать. Покажите нам безопасный путь в Каер Датил.

— Что? — возопил Эйддилег. — Уйти отсюда? Невозможно! Неслыханно! Если ты оказался здесь, среди Дивного Народа, мой дорогой мальчик, ты останешься, и не должно быть на этот счет никаких заблуждений. Но я сделаю исключение ради этой молодой и умной леди и отпущу вас. Однако покинете нас вы только через пятьдесят лет и, скажем, в облике летучих мышей, а? И это будет настоящая милость со стороны моей милости.

— У нас срочное и важное дело! — вскричал Тарен. — И мы уже опаздываем!

— Дело? — пренебрежительно отмахнулся король. — Дело — это ваше дело.

— Тогда мы освободимся сами! — грозно сказал Тарен, выхватывая меч.

Клинок Ффлеуддура выскользнул из ножен, казалось, сам по себе, и бард встал рядом с Тареном, готовый к бою.