Хроники Придайна

Когда Тарен открыл глаза, он обнаружил, что лежит на гладкой поверхности камня, рука его крепко сжимала арфу Ффлеуддура. Его оглушил грохот воды. Осторожно, еще ничего не соображая, он стал ощупывать все вокруг. Пальцы наткнулись на плоскую мокрую плиту. Бледный голубой свет мерцал над ним. Тарен решил, что его выбросило в пещеру или в грот. Он приподнялся, арфа в руке жалобно застонала.

— Эй, кто там играет на моей арфе? — эхом раздробился чей-то зов.

Тарен в этом слабом отзвуке узнал голос барда. Карабкаясь по скользкому камню, он поднялся и, с трудом переставляя ноги, направился на голос. На его пути вдруг возникла маленькая фигурка, неожиданно набросившаяся на него.

— Ты отлично все сделал, Помощник Сторожа Свиньи! Здорово тебе удалось сократить путь! Я промокла до нитки да вдобавок потеряла свою игрушку. Ой, вот она! Мокрая, наверное, никуда теперь не годится. Ну-ка!

Тускло засиял золотистый свет и упал на мокрое, с прилипшими ко лбу волосами лицо Эйлонви. Ее голубые глаза горели гневом.

Волосатая тень Гурги подкатилась к ним. Он отряхивался, как мокрый пес, и брызги веером летели вокруг.

— О, бедная, слабая голова набита грязьками и мразьками! — жалобно причитал он.

Минуту спустя и Ффлеуддур присоединился к ним. Мелингар тихо ржала позади него.

— Мне показалось, что я слышал мою арфу, — сказал он. — Поначалу я и поверить не мог. Уж и не надеялся увидеть ее. Но Ффлам никогда не отчаивается! Однако такая удача!

— Я думал, что уже никогда не увижу не только арфы, но и вас, и ничего-ничего, — сказал Тарен, протягивая инструмент барду. — Нас вынесло в какую-то пещеру. Но она создана, по-моему, не природой, а руками человека. Взгляните на эти аккуратно вытесанные каменные плиты.

— Лучше взгляните на Мелингар, — бросила Эйлонви. — И вы увидите, что вся наша провизия потеряна. И все наше оружие тоже. И все благодаря твоей драгоценной идее сократить путь!

Увы, это была правда. Ремни развязались, и седло со всеми пристегнутыми к нему сумками унесло течением. К счастью, у каждого из них были накрепко прицепленные к поясу мечи.

— Простите меня, — повинился Тарен. — Признаю, что мы попали в эту переделку по моей вине. Не надо было мне вести вас этой дорогой. Но что сделано, то сделано. Я привел вас сюда, я и выведу.

Он огляделся вокруг. Грохот воды доносился из широкого, наполненного быстрой водой канала, обрамленного каменными плитами набережной. Она оказалась гораздо шире, чем он себе представлял поначалу. В высоких арках горел и переливался разными цветами яркий свет. Тарен обернулся к своим спутникам.

— Все это очень странно. Кажется, что мы глубоко под землей. И все же это не дно озера…

Прежде чем он успел произнести следующее слово, его схватили сзади чьи-то руки и нахлобучили на голову мешок, сильно пахнущий луком. Эйлонви завизжала, но тут же голос ее заглох. Тарена тащили и толкали в разные стороны одновременно, словно желали разорвать на две части. Гурги стал яростно рычать и тявкать.

— Сюда! Хватайте этого! — раздался грубый голос.

— Сам хватай! Не видишь, у меня руки заняты! — откликнулся другой.

Тарена ударили. Чья-то голова, круглая и твердая, с силой ткнула его в живот. Сквозь луковую темноту он слышал какие-то шлепки и хлопки. Наверное, это отбивалась Эйлонви. Теперь его толкали в спину одновременно в четыре руки.

— На ту сторону! Скорее! Поторапливайтесь! — выкрикивали сердитые голоса.

— Эй, дурень, ты почему не отобрал у них мечи? — всполошенно выкрикнул кто-то.

Эйлонви опять завизжала, в ответ послышался звук удара, и все смолкло.

— Ладно, пусть мечи останутся при них. Но вина будет на тебе, если они явятся пред королем Эйддилегом при оружии.

Слепой рысью несся Тарен, подталкиваемый сзади, как казалось ему, сразу целой толпой людей, тянущих к нему руки. Все говорили разом. Шум стоял оглушительный. После множества поворотов, остановок и толчков его сильно пихнули в спину. Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась позади него. С головы у него сорвали луковый мешок.

Тарен заморгал, привыкая к свету. Вместе с Ффлеуддуром и Эйлонви они стояли в центре зала с высокими сводчатыми потолками, освещенными мерцающими огнями. Гурги с ними рядом не оказалось. Теперь можно разглядеть тех, кто захватил их. Это было полдюжины приземистых, круглых, коротконогих воинов.

С поясов у них свисали на длинных рукоятках топоры, на плечи были надеты луки, а за спиной торчали колчаны со стрелами. У коренастого малого, охранявшего Эйлонви, под левым глазом наливался зеленью огромный синяк. Перед ними за длинным каменным столом восседала и взирала на воинов престранная уродливая личность, заросшая щетинистой рыжей бородой. Платье на этом человечке было кричащих красно-зеленых цветов. Кольца вспыхивали на его пухлых пальцах.

— Что это? — закричал он. — Что это за люди? Разве я не отдавал приказа не беспокоить меня?

— Но, ваше величество, — начал один из воинов, — мы поймали их…