Хроники Птеродактиля

Татьяна замкнулась, вороша скрытые глубины памяти, о которых не знала мать. В этих глубинах сначала едва наметилось, а затем и совсем прояснилось то кувалдистое лицо, черты которого всплыли в памяти из далекого прошлого. Они прошли еще шагов двадцать, когда Татьяна вдруг развернулась и, не обращая внимания на встречный поток, почти побежала к тем двум мужчинам.

– Простите и не удивляйтесь, но… как вас зовут? Просто Степан, а отчество?

Борис, еще не оправившись от заявления приятеля о родстве со старухой, весь обмяк, готовясь к следующему сюрпризу. «Уже не удивлюсь. Не удивлюсь ничему. Пусть будет что будет», – и, свернув остаток здравого смысла в рулон, направился к стоящей вдалеке «Пиковой даме». Именно так он окрестил Варвару, разглядев наконец ее надменно-прекрасный профиль.

– Вам помочь? – Борис потянулся к сумке и почувствовал легкий водочный запах. «Погуляли бабушки… вот и хорошо», – Борис будто раздвоился. Одной своей частью он следил за Степаном, другая изо всех сил старалась удержать старуху. Не просто удержать, а приручить. Ласково и надолго. Взяв сумку, Борис ощутил уверенность (без сумки не исчезнет), замахал Степану рукой – мол, сюда идите, мы вас ждем.

Степан смотрел на Татьяну с нескрываемым удивлением. Имя отца повергло женщину в непонятное волнение. Она вдруг пристально то с одного бока, то с другого, стала разглядывать Степана: прищуривалась, примеривалась и все время покачивала головой. Затем взяла его под руку и буднично произнесла:

– Нас зовут, пошли.

Варвара дождалась дочь, кивнула Степану и хитро добавила:

– Мы старые, денег нет, значит – поговорить?

– Поговорить, конечно поговорить, – Борис, подыгрывая старухе, по-гусарски добавил: – У вас или у нас? Хорошо, хорошо, в следующий раз. Но… телефончиками обменяемся? Опять в следующий раз? Вы не правы, сударыня, два раза таких случайных встреч не бывает.

Понимая, что излишняя настойчивость все испортит, Борис остановился и с тоской проводил взглядом удаляющиеся силуэты. Когда старухи почти скрылись, он одним кивком приказал Степану проследить. Быстрыми шагами, держась на безопасном расстоянии, Степан, смутно догадываясь о причине, двинулся за своей родней.

Глава 11 Сам собой включился торшер

И снова играли в карты. Кон на сей раз был по рублю, навар по пятьдесят копеек. Примитивная простота этой игры увлекала, завораживала и подчиняла. Сдавалось по четыре карты. Играл тот, кто планировал забрать не менее двух взяток. Те же, у кого на руках оказывалась хотя бы одна взятка – вистовали. Ненужные карты можно было сбросить и заменить другими, из колоды. Если играющий брал больше взяток, кто-то проигрывал и повторял денежный кон, давая другим возможность сыграть бесплатно. Если же играющий не добирал две взятки, ставил штрафной кон, двойной. Это было очень приятно остальным. Играющему сочувствовали и одновременно потирали руки, предвкушая новую «резвость» кого-нибудь из играющих и новую возможность снять повторно удвоившийся кон.

Не зря Виктор называл сестру цыганкой. Ей везло до неприличия часто. Но сегодня у Любы игра не заладилась.

– Еще раз поставлю, и пенсии нет, – с вызовом произнесла Люба, меняя карты: – Играю. Кто со мной?

Нина задумчиво посмотрела на Виктора, сбросила три карты и сказала «вист».

Виктор обречено вздохнул, рассматривая свои явные две взятки, нехотя буркнул:

– И я «вист».

Лена и Анатолий дружно произнесли «пас». Выложив карты, Виктор и Нина радостно сгребли выигрыш, деловито пересчитав каждый свою долю. Люба полезла в сумку за заначкой:

– Нисколько не жалко. Все равно верну, это я так, вас потешить. А теперь держитесь.

Перемешав карты, Анатолий начал сдавать.

– На своих, – твердо произнесла Люба.

Все дружно сказали «пас» и бросили карты. Когда Люба открыла свои, все даже не удивились четкой козырной последовательности: туз, король, дама, валет. Игра снова вошла в привычное русло. Когда выигрыш Любы перевалил за сотню, сам собой включился торшер.

– И часто это с ним? – Виктор ехидно смотрел на сестру, ожидая поддержки остальных. Первой не выдержала Нина:

– Не хочу, впадать в мракобесие, но и молчать не буду: помнишь, Люба, ты на прошлой неделе похвалила мою рассаду? Так вот, к утру вся рассада поникла, а вчера мне пришлось ее выбросить. А год назад? Я про пальто: носила, носила – и дернуло же тебя сказать, что это пальто на мне, как на Шифер! Вечером того же дня (и откуда этот гвоздь взялся?) весь рукав – в клочья. И так всегда, черные твои глаза…

Люба скептически поджала губы, но чувствовалось, что эти обвинения ей не только не противны, а наоборот – приятны. Собрав выигрыш, она пожала плечами и скомандовала Лене:

– Собирай на стол.

Анатолий незаметно юркнул на кухню заварить чай, пока теща не проверит, сколько ложек отмерено в заварник. Лена вытащила из холодильника торт и только начала примериваться, на какие куски его порезать, в дверь позвонили.

– Ты ждешь кого, мама? – механически произнесла Лена, уже поворачивая замок, и тут же квартиру огласил низкий голос Татьяны: