Хроники Птеродактиля

К концу вечера Федор разговорился с мужем Надежды. И разговор-то начался с ерунды: как черенковать розы. А перерос — в целую дискуссию о плодородии, размножении, сначала растений, а потом и животных. Чуть до человека не дошли. И как подошли-то к этому!

— Если одно и то же растение можно размножить и черенком, и семенем, то почему животных клонировать считают зазорным? — горячился Юрий.

Ему возражали, что животных пусть клонируют, но человека трогать нельзя.

— Почему же нельзя? — Юрий распалялся все больше. — Человек, в отличие от животных, свободен!

— А если свободен, то сам и сделает выбор: такого же свободного после себя оставить или клона своего со всеми сохранившимися пакостями, явными, или неявными. Так что пусть выбирает: любить, творить любовью свое продолжение, либо, как ростку одинокому, прозябать неизвестно сколько без любви, без надобности, без будущего. Вот ты сам говоришь: даже растение может размножиться либо семенем, либо ростком. Так и человек: если семя оставит — будет потомство новое с душой и разумом, а по-другому — клон будет, обреченный на вымирание, — возразил Федор и даже расстроился от собственной многословности.

Так и тянулся вечер вокруг этих забот. Надя еще добавила своим вопросом:

— Лен, а что у Вероники? Тебе Люся Григорович рассказала о проблемах, кстати сказать, с продолжением рода?

Юра тут же примкнул:

— Это не у Вероники, а у Вадима проблемы. Почему не может быть? Да слышал я про эту Лилю. Тогда было, а теперь, видно, сплыло. Не нравится он мне в последнее время, на себя не похож. Может, заразу какую подцепил, вот и не до детей.

Но все кончается, завершился и этот день. Гости разошлись, посуду помыли, оставшуюся еду разложили по баночкам и — в холодильник. Федор почувствовал, что к нему возвращается давно утраченное ощущение семьи с ее заботами и ответственностью. Ему понравилось это ощущение. Ему понравилось, что он опять кому-то нужен, может кого-то защитить, кому-то помочь, а взамен получить несокрушимую крепость в виде теплого дома, где его ждут, где ему рады, где он не один. Вон и тапочки его здесь, и халат. Это все Карина, с ее привычкой успокаивать нервы поездкой в ИКЕЮ. Ну все, что она для него прикупила, из ИКЕИ!.. Видно, мало с этими шведами Петр I разбирался.

Поворчав немного, Федор переоделся в тот самый халат, натянул те самые тапочки и включил телевизор. Передавали новости. Вскоре на экране мелькнуло лицо Вадима, и Федор подумал, что Юра, наверно, прав. Вадим Иванович на себя не похож: то ли помолодел, то ли поглупел, но выглядит по-идиотски. Как старая актриса после пластической операции. Дождавшись прогноза погоды, Федор выключил телевизор.

Возвращаясь от Карины, Лена и Анастасия решили пройтись пешком. Поговорили о Федоре и Карине, вспомнили, что напрасно Никита уехал с женой, — мог бы и задержаться на отцовскую годовщину. Потом вспомнили о своих детях и решили, что, в конце концов, все дети одинаково заняты своими делами, им не до традиций. И слава богу, что такие выросли, у других куда хуже.

— Они поженятся или будут так жить? — Лена держалась за Настин локоть, перебирая занывшими к концу вечера ногами. Сегодня вместо мужа опорой служила Настя. Анатолий не любил поминок, да и занят был днем, а к вечеру, уставшим, ехать не хотелось. Лена и не настаивала: две подруги уже вдовы — нечего лишний раз расстраивать мужа.

Настя не ответила. Ее мысли возвращались к прожитому году, к тем испытаниям, которые коснулись и ее семьи, и Карины, да и остальных подруг не обошел этот год вниманием, многих царапнул. Но ей с Кариной досталось больше всех: были жены, стали вдовы. В какой-то момент она почувствовала неприязнь к Надежде: нашла портфель дурацкий, а вдруг из-за него Васеньки не стало, кота моего родного… Настя смахнула слезу, отогнала гнетущую думу словно дикий поклеп, и постаралась вспомнить о Наде что-нибудь хорошее…Не получилось.

Расстались с Еленой в метро, когда делали пересадку. Каждая на свою линию.

Утром Федор довез Карину до Сбербанка, оставил там, мысленно просчитав движение очереди, и вернулся в машину, надеясь поймать пару клиентов. Клиент оказался один, но щедрый, а поездка неутомительной. Вернувшись к Сбербанку, Федор издали заметил выходящую из дверей Карину. Она на ходу просматривала оплаченные квитанции. Припарковав машину, Федор направился к Карине.

— Помогите тремя рублями, — юный солдат, почти ребенок, обращался к Карине, зажав в руке две десятки, — на рулет не хватает. Вон на тот, с маком и глазурью. У Карины заныло сердце: «Вот так и Никиток мог… Повезло: попал в институт, а не в армию».

Федор, стоя у киоска, видел суетливые движения Карины, отталкивающие руку солдата, который настойчиво пытался вернуть Карине свои десятки в виде скудной сдачи с ее ста рублей, которые она все запихивала в карман гимнастерки худенького солдата.