Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы

И всё же, даже пребывая в таких условиях, он не сомневался в том, что о нём помнят в Москве – точнее, что о его судьбе там уже откуда-то знают, а потому его не бросят, не оставят в беде, и эта уверенность придавала ему силы.

«Алексей Козлов»

Когда стало известно об аресте нелегала – информация дошла до Москвы далеко не сразу, ведь ни одна страна мира не поддерживала с ЮАР дипломатических отношений, – Дроздов был готов принять любые меры для его освобождения. По нашей информации, которую официально вряд ли кто подтвердит, – вплоть до самых радикальных. В конце концов, Советский Союз был великой державой, а Южно-Африканская Республика поставила себя своим «знаменитым» апартеидом как бы вне законов цивилизованного мира. Если уж израильский «Моссад» позволил себе не только похитить из Аргентины нациста Эйхмана[73], которого потом судили и казнили в Израиле, но даже угнать с верфей французского Шербура пять ракетных катеров, то и наша разведка вполне могла предпринять нечто подобное для спасения своего сотрудника. Думается, «цивилизованный мир» посмотрел бы на происшедшее сквозь пальцы. Юрий Иванович это прекрасно понимал, но мы ничего более не знаем.

По счастью, обошлось без радикальных мер, путём «натурального обмена» – традиционно неравноценного по количеству «голов», отдаваемых за разведчика.

«Юрий Дроздов»

Глава 22 «Вымпел» нелегальной разведки

«На состоявшемся 19 августа 1981 года закрытом совместном заседании Совета министров СССР и Политбюро ЦК КПСС высшее руководство страны приняло решение о создании в Комитете государственной безопасности СССР совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР в “особый период”. Его первым командиром стал участник штурма дворца Амина, Герой Советского Союза Эвальд Козлов, боевой капитан 1-го ранга из морских погранчастей КГБ. А потому назвали отряд “Вымпел”, по ассоциации с адмиральским брейд-вымпелом на мачте. Официальное же наименование было скучное – Отдельный учебный центр КГБ СССР…

После того как решение о формировании “Вымпела” было принято окончательно, передавая мне бумаги, Юрий Владимирович Андропов сказал: “Ну вот, на! Работай, создавай! И чтоб равных им не было!”

Равных им действительно не было. И по степени готовности пойти на риск, и по степени оперативной выдумки, разведывательной находчивости. Они доказали своё право на существование и доказали право гордиться своей профессией и своими навыками. Главная особенность “Вымпела” состояла в том, что это была сила думающая, умеющая самостоятельно осмыслить любую задачу, принять правильное решение и воплотить его в жизнь…»

Возможно, цитата несколько длинная, но это объясняется тем, что к подготовке отряда Алексей Николаевич Ботян имел самое непосредственное отношение.

Сергей Александрович, который десять лет руководил КУОС (Курсы усовершенствования офицерского состава), вплоть до их «упразднения» в 1993 году, рассказывает:

«Ботян приезжал к нам на КУОС в роли посредника. Посредник – это, так сказать, представитель от головной организации, от заказчика. Он участвовал в учениях и занятиях, профессионально смотрел, как идёт процесс подготовки. При этом сам нередко мог что-то подсказать, посоветовать, научить… Вообще, на протяжении всех десяти лет, которые мы совместно в этой работе проводили, я получал от него только конкретные замечания и предложения, у нас было по-настоящему творческое сотрудничество. Обычно приезжали посредники помоложе – ведь проверяющим также приходилось переносить немалые физические нагрузки, но и Алексей Николаевич был у нас частым гостем».

«Алексей Ботян»

Про некогда совершенно секретный «Вымпел» теперь рассказано много и даже очень много, так что особо расписывать нужды нет. Хотя, думается, и мы сможем рассказать нечто интересное, о чём не каждый знает. Вот, в частности, о чём был у нас разговор с Валерием Владимировичем Поповым, ветераном «Вымпела»:

«Об истинном названии этого подразделения, как говорил мне сам Юрий Иванович, знало в стране семь человек. Всего лишь! Естественно, Вадим Алексеевич Кирпиченко, с которым они всё это обсуждали, прежде чем идти к Андропову, сам Андропов, знал Крючков, два исполнителя – Савинцев Евгений Александрович, мы называли его “прорабом” – он не был командиром, он был уже в возрасте, 58 или 59 лет, но Юрий Иванович его попросил, – и, естественно, один оперативный сотрудник Управления “С”, готовивший все документы. Ну и ещё кто-то… Больше никто не был допущен к подлинным документам совершенно секретного тогда подразделения! Была так называемая “особая папка” для этого… Открытое, “залегендированное” название было такое: “Отдельный учебный центр КГБ СССР”. Мы ещё по этому поводу много шутили – мы, это наше “поколение”, те первые, кто были призваны тогда, в январе 1982 года…