Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)

И: - А нет. Вот так вот было, что просто настолько еще начинка моей души, вот эта свинцовая оболочка, которую я чувствовал, была живая и властная, что просто три года мне надо было этому всему, всяким импульсам противостоять. Что я и делал и никуда не отклонялся. А через три года эта оболочка стала размягчаться, расслабляться, таять. Она стала более легкая, чистая и менее властная. И тут как раз случился соблазн и беда. Вот появилась легкость и радость жизни и впитание каждой секунды стало таким легким, таким прозрачным... И так получилось, что я начал балансировать на такой грани, - появилось ощущение, что если раньше я жил только одной Обращенностью, то теперь можно как бы возвращаться, - то приятно бытовать в мирской жизни, то возвращаться... Ведь молитвенное Обращение, молитва, - она какое - то время безответная, а потом она делается ответной, не в словах, конечно же, а просто ты чувствуешь, что какая-то ответность есть, ты чувствуешь, - согласие Того, к кому ты Обращаешься или несогласие. Короче говоря, начинаешь различать, - что можно, а что нельзя. А тогда у меня была, и есть до сих пор, любимая женщина. Валя, с которой мы еще в Университете встретились. Она бьиа сначала мне другом. Еще когда в начале второго курса Университета у меня была потерянность, и начались метания, то возникали всякие импульсы, ну, скажем, недостойные, что ли. И Валя меня все время корила, она видела во мне две натуры: глубокую и мелкую, и она меня корила, когда появлялись всякие недостойные импульсы. Я чувствовал, что она меня правильно корит, и вообще, общение с ней взращивало во мне глубокую мою сторону. Потом мы года два не общались. А уже после того, как я осознал высшую заповедь. Валя стала мне очень близкой и родной. И мы с ней стали общаться. Без всякого там секса, просто была такая платоническая любовь. А вот когда мне далась легкость и радость жизни, и я стал балансировать на грани между тем, что желательно и тем, что нет... Как бы три года у меня оба глаза были направлены к Богу, а тут только один, а второй - в мир. Но я чувствовал все импульсы не истинные и им противостоял. И вот случилось у нас с Валей такое эротическое общение, хотя было чувство, что "не надо". Но я это чувство внутренне отодвинул, типа "ну ладно". А На утро я встаю и чувствую, - все! Все, что было, как будто закрыто стало. И три месяца я жил без ЭТОГО. Было ощущение, как будто меня в угол поставили, как в детстве. Страшнее всего было то, что я понял, что ОНО не возвратиться больше. И не в том было дело, что у нас с Валей там что-то было, а в том, что я пропустил импульс, направленный не туда, отодвинул то внутреннее чувство, которое говорило "не надо". Перестал я соответствовать, - вот в чем беда была, а не во внешних каких-то действиях. Ужасно я все это время маялся...

В: - Как все восстановилось?

И: - Восстановилось вот как: я тогда работал "сутки - через трое", сантехником. Ну, знаешь, время тогда такое было, - все, кто Искал, работали кто дворником, кто кочегаром. И вот я маялся как раз эти три месяца, да еще вдобавок у нас с Валей ссора произошла. У нас с ней была договоренность, я ей сказал, что я не буду жить с ней, как с женщиной, а буду пытаться вновь искать Обращенность. Она это приняла. Ну и так мы как-то жили в таких отношениях. А потом по какому-то пустяку поссорились и расстались. У меня опять выбор встал: я понял уже, что ТО больше не вернется, и начал думать, а не помириться ли мне с Валей и не зажить ли как все обычные люди, жениться и так далее? Колебался я, колебался и вдруг совершенно твердо и определенно для себя решил, что пусть ТО не вернется, но как бы там не было, а я сяду, образно говоря, перед закрытыми дверями и буду ждать. И пусть они никогда не откроются, но я все равно буду ждать. Стоило мне так решить, как вдруг стало так спокойно - спокойно. И Валя сама вдруг позвонила и помирилась. И вернулось все. А внутренне я понял, что Бог принял меня и как бы его голос сказал: - "Ты не вспоминай больше то, Ечто ослушался". Так все опять и вернулось. И молитвенная Обращен-^ность, жизненный луч восстановился. И ощущение ответности. И с тех .пор никаких колебаний я уже не допускал. Есть внутри камертон, я его ! все время слышу и никуда уже от него не отклоняюсь. | А дальше было так: вся внешняя праведная жизнь, когда я постился, не |;пил, не курил, - такая жизнь стала постепенно привычной, радостной и сча-I стоив ой. И в какой-то момент я почувствовал, что Бог как бы обращается ко | мне: - "Не усердствуй". То есть, диапазон моих внешних проявлений стал ! все шире и шире, но это не противоречило молитвенной Обращенности, я не В: - Игорь, ну вот сейчас ты выпил водки. А сохранилась ли молитвенная Обращенность?

И: - Да, полностью.

(Я без колебаний поверил Игорю. Не было пьяной рисовки. Он соответствовал! Я, конечно, говорю, исходя из своих ощущений. Не было ни малейших сомнений, хотя ситуация для меня была парадоксальная. То же самое испытывал и Юра, - мы с ним потом обсуждали эти моменты.)