Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)

Е делайте, а я буду объективным экспертом". А Игорь ему отвечает: - "Ты не можешь быть объективным экспертом, ты им по природе своей не являешься". Коля затеял спор: - "Почему не являюсь?" - для него это было непонятно. Тогда Калинаускас говорит: - "Вот Игоря Чабанова я могу пригласить в объективные эксперты". А мы с ним друг другу ни слова до этого не сказа-; ли. Он это просто увидел. Коля не унимался. Он начал спрашивать: - "Как \ достигнуть Истины?", на что Игорь сказал: - "Ты, Коля никогда не достиг-\ нешь Истины!" Коля озадачился. Тут уже я вмешался: - "Все дело в том,

Что, действительно ты, то есть тот ты, который присутствует сейчас, ты, как у наличное бытие, никогда Истины не достигнешь. Нужно самому стать Исти-|.яой, гореть Истиной, жить ей. Но это уже будешь не ты, который есть сей-| час".

Потом мы поехали туда, где Игорь Калинаускас остановился, мы ели плов, и Калинаускас опять рассказывал про Мирзобая, и еще много всего. А потом, он вдруг мне и говорит: - "А ты, Игорь, что ты молчишь?". Я ему так ответил: "Вот ты все говоришь о Мирзобае, напираешь все на личность Учителя, какой он необыкновенный, а тот же Мирзобай, да и любой Учитель был бы просто рад, если бы говорили не о нем, а том, чем он дышит, об Обращенности, а не о личности". Игорь обрадовался очень искренне моим I словам, а потом подарил мне часы, со словами: - "Дарю тебе прибор для измерения того, чего нет!" Такое вот было наше первое общение.

С тех пор мы с Гришей и Игорем общаемся. Редко, правда. У них, у каждого своя траектория. Последний раз я с ним общался в девяносто первом году в Самаре. Там был у Калинаускаса тренинг по "Огненному Цветку" и там был и Гриша и я. У меня там было две или три лекции на тему "Истинный стержень жизни". И у Гриши там были лекции. Он мне тогда сказал -"Ты на мои лекции не ходи, а то я как посмотрю на тебя, мне так не хочется говорить ничего, вроде же и так все ясно, чего говорить!"

В: - Та жизнь, тот образ жизни, которую ты ведешь, называют "Эзотерическим Христианством". Ты согласен с этим определением?

И: - Да, полностью.

В: - Что это за парадигма - Эзотерическое Христианство?

И: - Это, собственно, и есть жизнь по высшей заповеди. Все остальное второстепенно. Кто живет по высшей заповеди, руководствуется только Живым Откровением Господа.

В: - То есть это жизнь вне канона, вне догмата и каких-то внешних ритуалов?

И: - Да. Вот я как только воспринял высшую заповедь, сразу захотел в монастырь пойти. Но это по душе было, а не по благоволению. А так нельзя. И, вскоре, от истинной Обращенности, мне стало ясно, что мне не надо уходить в монастырь. Так что каноны уважаются и принимаются, но к меньшему не можешь пойти, имея большее.

Вообще суть Эзотерического Христианства можно выразить так: это Живая Жажда к Живому Господу. И невозможность жить по-другому никак.

Вот у Христа было вначале более семидесяти учеников. Но он им сказал:

- "Не призванные Отцом моим не войдут в Царствие Небесное". И многие отошли. Осталось двенадцать человек. Их Христос тоже спросил: - "Может быть и вы отойдете?", на что те ответили: - "Мы знаем, что мы призванные", - они просто осознавали для себя невозможность жить по-другому. И вот это самое осознание невозможности другого, является необходимым, хотя и не всегда достаточным критерием того, что человек "достучится" до Живого Откровения.

После некоторого времени Обращенности к Господу, - делюсь своим опытом, - возникает ответность, и жизнь по этому ответу - это и есть Духовная жизнь.

Здесь, в деревне, я часто объясняю следующую вещь: вот Авраам, как пример меры соответствия, - ему было уже очень много лет, когда родился единственный сын. По воле Божьей родился Исаак. И тут же Бог велит принести его в жертву. Если человек не дышит Господом, а просто живет, то для него ситуация удивительна, - как же Бог просит принести Исаака в жертву, если он его только что подарил Аврааму. Это не только трудно, а как-то бесчеловечно. И вот это предельное для человека действие Авраам сделал по слову Господа, а не по душе своей человеческой. И, тем самым, он явил предельную полноту служения и соответствия. Все это очень сложно. Так, то что высоко перед людьми, может быть мелочно перед Господом. Родственники могут быть первыми врагами, так как они особенно глубоко души нашей касаются. И это пережить и соответствовать Господу иной раз вопреки этому, даже, казалось бы, самому чистому, самому родному, насколько это трудно. Это и есть "обрезание крайней плоти сердца".