Хроники ротмистра Кудашева

I see the 10,000 villages of Russia, where the means of existence was wrung so hardly from the soil, but where there are still primordial human joys, where maidens laugh and children play I see advancing upon all this, in hideous onslaught, the Nazi war machine, with its clanking, heel-clicking, dandified Prussian officers, its crafty expert agents, fresh from the cowing and tying down of a dozen countries. I see also the dull, drilled, docile brutish masses of the Hun soldiery, plodding on like a swarm of crawling locusts. I see the German bombers and fighters in the sky, still smarting from many a British whipping, so delighted to find what they believe is an easier and a safer prey. And behind all this glare, behind all this storm, I see that small group of villainous men who planned, organized and launched this cataract of horrors upon mankind…

Я снова стенографировал, то на русском, то на английском, стараясь не пропустить ни слова!

– «Никто не был более последо¬вательным противником коммунизма, чем я, за последние 25 лет. И я не отказываюсь ни от одного сказанного мною слова. Но все это бледнеет перед той гигантской картиной, которая разворачивается перед нами. Прошлое, с его преступлениями, его безумием и его трагедиями, отгорает далеко.

Я вижу русских солдат, стоящих на пороге родной земли, охраняющих поля, где их отцы работали с незапамятных времен. Я вижу их, защи¬щающих дома, где матери и жены молятся — да, да, бывают времена, когда молятся все,— за безопасность своих близких, за возвращение кормильца, своего защитника, своей опоры.

Я вижу 10 тысяч деревень России, где средства к существованию добываются на земле с таким трудом, но где все же существуют человеческие радости, где девы смеются, и играют дети. Я вижу надвигающуюся на все это ужасающую мощь нацистской  военной машины, с ее трезвоном, щелканием каблуков, блестящими прусскими офицерами, лукавыми экспертами, только что запугавших и повязавших дюжину стран, своих сателлитов. Я вижу также унылые, послушные жестокие массы солдатни, гуннов, бредущих, как рой ползущей саранчи. Я вижу немецкие бомбардировщики, и убийц в небе, потрёпанных множественными британскими ударами, которые восхищаются найденной, как они уверовали – более легкой и более безопасной добычей. И позади всего этого яркого света, позади всего этого шторма, я вижу, небольшую группу мужчин, злодеев, которые спланировали, организовали и направили этот поток ужасов на человечество.

И затем, моя память возвращает меня в прошлые годы ко дням, когда российские армии были нашими Союзниками против того же самого смертельного противника, когда они сражались с такими многочисленными примерами проявленной доблести и верности (долгу союзников) и помогли одержать победу, в которой, увы, они принимали участие, но отрешенные от нее без нашей вины.

Я пережил все это, и Вы простите мне, если я выражу мои чувства и движение старых воспоминаний. Но теперь я должен объявить решение Правительства Его Величества, и я чувствую уверенность, что это - решение, с которым, должным образом, согласятся наши большие Доминионы. И это мы должны заявить незамедлительно, сразу, без дневной задержки. Я должен сделать декларацию, но Вы можете ли сомневаться в том, какова будет наша политика?

Отныне у нас одна цель, одна единственная — уничтожение нацистского режима. Мы никогда не будем вести перего¬воры с Гитлером. И пока мы не освободим народы, находящиеся под его ярмом, любой человек или правительство, которое сражается про¬тив нацизма, получит нашу помощь, любой человек или государство, которое сражается против Гитлера, будет нашим союзником. Такова наша политика... Из этого следует, что мы окажем любую возможную помощь России и русскому народу, и мы будем призывать наших друзей и союз¬ников во всех частях мира занять ту же позицию и следовать ей до конца»...

«…опасность, угрожающая России, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара».

Свою речь лорд Уинстон Черчилль закончил призывом:

–  «Let us learn the lessons – lessons already taught by such cruel experience. Let us redouble our exertions and strike with united strength while life and power remain».

_____________________________________________

* Англ. – «Так давайте затвердим уроки, которые нам уже преподал жестокий опыт. Удвоим наши старания и ударим с объединённой силой, пока есть силы и возможности!».

_____________________________________________

На последних словах Черчилля радиоприёмник заглох. Зелёный огонёк индикаторной радиолампы, помигав, погас. Я развернул «Сименс», снял заднюю крышку. Всё, конец лампе. И вторую такую в военное время, пожалуй, не достать!