Хроники семи королевств: Начало конца (том II)

Скрип ржавых петель. Прикованный к музыкальному инструменту взор. Череда тихих шагов. Бледная ладонь легла на молчаливые струны – в душе зазвучала грустная мелодия, та самая, что лилась из-под пальцев любимого в пещере, а позже, всего один раз, когда творческий порыв перевесил сомнения, обернулась наикрасивейшей песней.

Очарованная воспоминаниями, Лайла уже не слышала звякнувшую цепь, залаявшую позади дома собаку, не видела засиявшую в окне лучину…

***

– А я говорил: накличет на нас беду этот конь. Такого красавца, да ещё и с вещами, не могут не искать, – ворчал заспанный старик, глядя на двух крепких молодцев, спешно натягивавших штаны. – Пусть бы и дальше бегал себе по полям…

– Спокойно, отец. Знаю я, кто это, – заверил лохматый паренёк с недельной щетиной. – Голодранцы с фермы Мирзонта. Пронюхали о находке – свести хотят. Сейчас мы им устроим, – он сорвал со стены кнут, лязгнул засовом и выскочил во двор через заднюю дверь.

Следом за ним, захватив стоявший у порога колун, в ночь ринулся и второй сын, не менее плечистый, но уже с поднимавшейся со лба лысиной.

Увидев ворота сарая, закрытые с вечера на пропущенные сквозь ручки вилы, братья сначала решили, что воры где-то затаились. Однако глухой собачий лай в одночасье отрезвил запальчивые умы.

– Башмак в будку забился. Опять волки пришли. Почти год не совались. Тьфу ты. Я уж думал, этим оборванцам наподдам, чтоб сидеть не могли… Эх… – Гектор взмахнул кнутом, и лунную тишину рассёк оглушительный щелчок. – Вон пошли, падлюки! А то исполосую, мало не покажется! – для убедительности он снова поднял плеть в воздух – от трескучего раската аж в ушах зазвенело.

– Ну хорош уже, – разгладил скукоженное лицо Харвуд. – Они и с первого раза уяснили. Пойдём спать. Завтра капканы поставлю.

Вдруг в сумрачном безмолвии тихо заплакал металл – братья удивлённо переглянулись, а затем опрометью бросились к калитке, за которой был различим чей-то медленно удалявшийся силуэт.

– Ни хрена это не волки. Вон. Слинять пытается… Ну-ка стой! – толкнув дверку, Гектор выбежал за забор. – Стой, тебе говорят! Не то хуже будет!

Глядя, что некто продолжает брести в тусклом свете луны, он взмахнул кнутом – плетёная кожа окольцевала бредущие по тропинке ноги. Гектор рванул орудие на себя, и незнакомец растянулся на земле. По дорожке что-то закувыркалось и забренчало.

– Так ты ещё и лютню стырил?! Ну, погоди, я тебе сейчас покажу, что у нас тут с ворами делают!

– Кого вы там поймали? – донеслось со двора невнятное бормотание.

– Иди в дом, отец. Сами разберёмся, – строго бросил Гектор и добавил на полтона ниже: – Уведи его, Хар, а то опять будет за сердце хвататься.

– Лады, – старший брат направился к калитке. – Бать, ну ты чего? Снова застудиться хочешь? Ночи-то холодные. Пойдём, уложу тебя.

Гектор ощутил, как спало натяжение кнута: ворюга, перевернувшись набок, вытащил ноги из кожаных пут. Отдёрнув плетёный ремень за спину, где он улёгся готовой к атаке коброй, парень приблизился к виновнику беспокойной ночи.

– Вы, бродяги, вообще обурели: сыпетесь с перевала, как вши, и тащите всё что ни попадя. Вот высеку тебя – сразу неповадно станет по чужим дворам шастать…

Лежавший на земле молчал, покачивая скрывавшими лицо волосами, грязными и с крупными колтунами.

– Деваха, что ль? – присмотрелся к телосложению вора Гектор. Избивать женщину не хотелось, но проучить следовало. – Так и быть… Коли раскаешься, отделаешься лишь одной плетью.

В ответ на предложение незнакомка протянула ладонь к лютне и потащила её к себе.

– Я с кем вообще разговариваю?! – разозлился парень. – Немую состроить решила?!

В воздухе взвился кнут, однако, вместо того чтобы попасть по руке, случайно угодил по лютне, разломав её на две части: под какофонию умирающих аккордов гриф отлетел в траву и затих на взъерошенных струнах.

– Из-за тебя всё! – с досадой воскликнул Гектор, наблюдая, как незнакомка гладит треснувший корпус музыкального инструмента. – Такую вещь испортил…

Девушка приподняла голову – нарастающее негодование крестьянина остудила застывшая в жилах кровь: за сползавшими по лицу, спутанными прядями багровел жуткий глаз…

***

Вовремя примеченные сырые ветви избавили странников от долгого хождения вдоль обрыва: привели сразу к нужному месту, где за блестевшей на уровне лица хвоей резко открывался вид на лунные холмы. Неужели всё-таки спрыгнула?.. Сброшенные с отвесных скал взгляды разбились о наготу каменных глыб. Никого. У Рэксволда прямо от сердца отлегло:

– Видимо, передумала и вернулась тем же путём. Если не щёлкать клювом, по веткам можно отсле… – ассасина прервал истошный вопль со стороны ближайшего холма.

Потом наступила тишина, скрашенная слабым потрескиванием факелов.

– Вернулась, говоришь? – мрачно изрекла Эрминия. – От испуга так не орут. Она вышла на охоту, – северянка сняла с пояса моток верёвки. – Некогда искать склон. Слезаем здесь.

– Лучше бы ты ошибалась. Иначе… – Рэксволд не договорил, хмуро наблюдая, как ствол дерева окольцовывает тугая петля.

***