Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб

Существо расположилось чуть в стороне, выбрав участок посуше, куда беспрепятственно долетали тёплые весенние лучи, и теперь лежало в солнечном пятне. Подобранные под себя лапы. Полуприкрытые веки. Неподвижная поза. Либо оно млело, либо пристально следило.

Некромант подошёл к мёртвому мужчине, что валялся на боку, неуклюже подложив руку под голову. Стёганка цела. Минимум крови. Если бы не бледное лицо, на котором под растрёпанной прядью скрывались мутные глаза, его можно было принять за спящего. Спящего разбойника. На рукояти заткнутого за ремень топора были видны волнистые зарубки. Так в некоторых преступных группировках обозначали самолично убитых жертв.

Опустив вопрос искренности, Леонардо не понимал, зачем зверь привёл его ко второму трупу. Посыл был слишком многогранным. Ведь у животных добыча часто используется в качестве подношения. Кошка приносит хозяину мышей. Паук задабривает самку мухой. Птица добывает голодному птенцу насекомых. Так что это? Признание? Любовные заигрывания? Дразнящий намёк на несостоятельность? А может, хвастовство? В самое банальное, указание на количество разбойников, некромант не верил – слишком очевидно: редкий налётчик станет действовать в одиночку.

Мысли копошились в голове опарышами, раздувались от фактов и, словно свиньи у корыта, толкались в первенстве за истину. Однако победителя не нашлось. Потому Леонардо вознамерился поискать ответ за пределами сознания – приоткрыл ментальные врата. Но ровно настолько, чтобы незримый взор не прокрался в крепость разума: грандиозные планы должны оставаться тайной.

– Неплохой образец для создания зомби, – улыбнулся колдун. – Только зачем? Ты сочла, что в моей лаборатории дефицит биологического материала? – он продолжил без слов, лёгким мысленным прикосновением: – «Побеседуем?».

В ответ на приглашение к разговору моалгрен приподнял голову и согнал с морды ленивый прищур – зрение Леонардо мигом заволокло чернотой.

Неожиданная слепота насторожила некроманта. Ведь он мог вытянуть воспоминания из мертвецов, но решил не терять связь с реальностью при потенциальном противнике. А в итоге угодил в ту же западню. Разумнее всего было прервать ментальный контакт, только как тогда узнать правду? Эту чашу следует испить до дна.

Из черноты сначала медленно проступили серые контуры еловых верхушек, потом обозначились и стволы, стоявшие плотными рядами, в сумраке которых разбегались тропинки. Немного погодя на одной из боковых показался сам зверь. Он посмотрел на колдуна, развернулся, сделал несколько шагов вглубь леса и оглянулся. Лишь на мгновение, будто хотел удостовериться: его приглашение понято и принято – после чего уверенно ушёл в сумрак елей.

Едва Леонардо ступил на ту же тропинку, зрение вновь утопло во тьме, а обоняние пленили запахи смерти. В следующий миг он обнаружил себя на краю оврага, наполненного трупами, по другую сторону которого стояла телега. На ней – паренёк с вожжами и мужчина, небрежно скидывающий очередное пополнение.

Снова чернота. И колея от колёс, проступающая на влажной почве из сереющей тьмы и тут же поглощённая ею опять. На сей раз просветлённое зрение явило образ того самого выпотрошенного трупа, только вполне пока ещё живого, будто самого идущего по следу.

Видение рассеялось. Перед колдуном по-прежнему лежал моалгрен. Пристальный взгляд. Наклоненная вбок голова. Неразборчивые звуки в сознании. Постепенно Леонардо понял: это – буквы. Буквы, сложившиеся в однословный вопрос: «И-н-о-й?»

Некромант ответил не сразу: размышлял над увиденным. Всё казалось настолько убедительным, настолько реалистичным, что стало интересно: умеют ли моалгрены подделывать воспоминания, создавать чётко выверенный купаж из картинок и ощущений для манипуляции чужим мнением? Однако подозрения – не повод терять установленный контакт.

– Ты о классификации жертв? Да, тот первый, мне показался странным из-за твоей находки, – в недосягаемых зверю глубинах разума пронеслась ещё одна мысль: предмет мог быть подброшен. – К сожалению, демонстрируемые образы лишены самых важных фрагментов. Мне крайне любопытно, кто на кого охотился… – внимательный взор жёлтых глаз четвертовался крестами зрачков напротив.

Моалгрен прищурился, с шумом выдохнул и для более эффектной демонстрации своего недовольства хлестнул хвостом по земле:

«П-о-к-а-з-а-л-а», – с явным трудом складывал он буквы.

Следом некроманта вновь лишили зрения, а в рассеивающейся темноте мелькнули картинки ямы с трупами, телеги, и колеи от неё.

«Т-о-т», – перед взором Леонардо мелькнул мужчина с мечом, – «и-с-к-а-л. У-д-а-р-и-л. С-р-а-з-у», – совершенно неожиданно ключицу колдуна ожгло болью, естество же – мимолётным страхом и всепоглощающей злобой.

Зрение так же внезапно вернулось под контроль своего обладателя, но колдун не нашёл зверя на прежнем месте: тот стоял перед ним. Зажатые уши и резкие взмахи хвоста не давали усомниться в истинном источнике резко нахлынувших чувств.