Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели

– Мне так страшно, Сато, – всхлипнула, наконец. – Я ведь даже с ним не попрощалась. Все внутри меня отрицает его смерть. Понимаешь? Я не осознаю до конца, что больше никогда его не увижу. Никогда с ним не заговорю. Никогда больше не возьму его за руку. Я пытаюсь побороть в себе это, но…– Слезы сбежали по щекам. Первый раз за полгода. – Я не могу смириться с его смертью, Сато. Не могу. Будь я там, на площади в тот день… – она покачала головой, хлюпнула носом, – я бы костьми там легла, лишь бы он остался жив!

– Я знаю, Оити. Я тоже, – он стыдливо потупился. – Я тоже.

Хисимура аккуратно и мягко приобнял девушку, ощущая, как та задрожала в его объятиях, как уткнулась носом в шарф на его груди и замерла в этой позе. Юноша поднял взгляд к затянутому облаками небу. Пышные и легкие снежинки вытанцовывали в еле улавливаемых волнах ветра, закружили вокруг них двоих сверкающий хоровод.

«Нобунага, я не знаю можешь ли ты видеть ее слезы, но присматривай за ней внимательней, она на грани натворить бед».

* * *

– Чхи!

– Э, неужели кто-то поминает заморыша Нобунагу? – хохотнул высокий красавец, подпирая спиной толстый сосновый ствол.

Лесной лабиринт, даже укутавшись в белоснежную шубу, пугал своим видом, казался бесконечным и непроходимым. Оголившиеся стволы деревьев будто терлись друг о друга, желая согреться, возлегающие на широких сосновых лапах сугробы могли свалиться на голову и с легкостью поглотить человека с головой. В глухой тишине где-то высоко на ветвях ворчали вороны, доносился скрип покачивающихся под воздействием ветра замерзших веток.

– Нобунага, ты знал, что люди из ближайших деревень прозвали этот лес Дзюкай?

– Нет. Откуда мне знать? Я никогда не выходил за пределы стен города, – фыркнул юноша, искусно подкидывая кинжал за лезвие.

– Да нет, вышел же разок. – Очередная ирония собеседника заставила мальчика потемнеть от злости. – В годы, когда урожай совсем плохой, – продолжал черноволосый, – крестьянские семьи, что не в силах прокормить стариков и младенцев, уносят их в лес и оставляют там умирать. Прямо как отбросов из Черной Цитадели, – осклабился он злобно. – Ты только представь, сколько здесь людей погибло. Кого растерзали звери, кто сошел с ума в ужасающей тьме лесной чащи. Их души вечно будут блуждать по лесу, продолжая искать выход. – Его белозубая ухмылка обрела отчетливые оттенки кровожадности. Он чуть отклонил голову вправо, миновав вонзившийся с треском в ствол дерева кинжал. – Ты знаешь, что у тебя отвратительные манеры?

– Из руки выскользнул, – буркнул Нобунага, грея ладони над языками пламени, что энергично танцевали в своих оранжевых, красных и желтых платьях.

Над огнем шипело насаженное на ветку заячье мясо, распространяя невероятный аромат и вынуждая желудок ворчать в предвкушении.

– Корвус, если ты демон, значит, боги тоже существуют?

– Боги! – выплюнул брезгливо слово красавец. – Ага, как же. Когда тебя на куски рвали звери, и ты вопил нечеловеческим голосом, разве один из милосердных богов протянул тебе руку помощи? – Он разгладил пятерней черную копну волос. – Не припоминаю ни одного случая когда умирающий и бьющийся в агонии человек просил помощи, и в ослепительном теплом свете ему явился бог, протянул руку и сказал: «Пойдем со мной, дитя, ибо приведет этот путь в королевство Тэнгоку37!» Если боги и существуют – им точно нет дела до земных тварей.

– А демонам есть, можно подумать. Вы даете людям желаемое, но берете плату вдвое больше оговоренной. Вдобавок усугубляете трагичность ситуации. Про ваше коварство всегда слагали множество сказок и песен.

– Неужели? Мы рождаемся из человеческих эмоций, знаешь ли. Страх, ярость, жадность, агония, печаль – мы отражение ваших душ и ваше избавление. Мы дарим надежду и возможность достигнуть того, о чем вы могли лишь мечтать. Разве не здорово? За это не жалко отдать любую цену, не так ли?

– Поначалу так оно и есть. Но когда настает время расплаты, уверен, каждый старается перетянуть одеяло на свою сторону. Вы слишком коварны, приходится быть осторожным в своих желаниях.

– Говоришь так, будто всю свою непродолжительную жизнь ты провел среди демонов.

– Хуже. Я провел ее среди людей. Но, так или иначе, в детстве я слышал много сказаний о вас, и каждая, на первый взгляд незамысловатая история, заканчивалась трагедией.