- Это, конечно, сложно, ты все-таки из другого мира, - терпеливо объяснил тот, - но примерно так. Вот мы с тобой идем на задание и видим перед собой хаоситов. Мы их убиваем. Мы имеем что-то лично против них, мы их ненавидим? Нет. Это просто работа, пекарь печет хлеб, портной шьет штаны, а мы защищаем порядок. Точно так же и Куан Чи не имел ничего лично против моего брата. Он увидел врага, тот вызвал его на бой, в итоге Фуджин погиб сам - о чем тут речь? А вот Рейден сознательно убил госпожу Сианэ и мою мать, выступил за вынесение смертного приговора тетке, из-за него мой отец умер во цвете лет, а дядей и братом он просто пользовался, как марионетками. Они сражались и погибли за его идеи, а он и глазом не моргнул - типа, так и надо! Он даже не почтил память Фуджина, как это положено! Его закопали, как собаку, без напутствия, без прощания, я даже не знаю, где!
Несмотря на то, что сейданцы не любили пышных праздников и церемоний - государственные торжества, свадьбы и погребения проходили у них в виде скромных гражданских церемоний - все обряды они соблюдали в полном соответствии с принятыми правилами. Убитая Рейденом протектор Эдении леди Сианэ и ее слуги не удостоились грандиозных монументов, но каждый год в день их гибели сейданцы приходили на их могилу, чтобы вспомнить произошедшее и возложить на надгробие скромные маленькие букеты. Страйкер видел, что его командир тяжело переживает гибель родных, но по местному обычаю держит все глубоко в душе и даже ставит себе в заслугу бесстрастное переживание жутких событий. Хотару считал, что самое главное - это уметь держать себя в руках в любой ситуации, и гордился тем, что обладает такой способностью. Бывший полицейский про себя думал, что тут сейданский главнокомандующий явно перегибает палку и может рано или поздно сорваться, пытаясь подавлять скорбь и боль и делая вид, что все в порядке, но озвучивать свою мысль не стал - в чужой монастырь со своим уставом не ходят, сейданцы жили так веками, и не ему их учить, как бы то ни было, он все равно здесь чужак.
Через несколько лет вернулся Онага, и благодаря его вмешательству отношения между Сейдо, хаоситами и Внешним Миром стали постепенно восстанавливаться. Страйкер очень этому обрадовался, да и Хотару думал, что дела идут на лад, а обстановка становится куда спокойней. По просьбе Короля-Дракона он отвел его на могилу протектора Сианэ, где тот долго стоял, вспоминая погибших боевых товарищей, а потом от души поблагодарил жителей Мира Порядка за то, что они все эти годы чтили и продолжают чтить память несчастной.
Несмотря на явные положительные сдвиги в сложившейся ситуации, Страйкер не разделял эйфории Хотару по этому поводу и не думал, что теперь все непременно будет хорошо. Сейданцы по своей натуре были людьми прямодушными и бесхитростными, они не лгали сами и не понимали, зачем другому кого-то обманывать, но бывший полицейский, зная о том, что их враг Рейден еще жив и к тому же свел близкое знакомство с Шуджинко, который в Мире Хаоса был объявлен пропагандистом мерзкой секты и заочно приговорен к смертной казни, решил, что так просто вся история не закончится. Пусть Онага и напугал бога грома, как дятел Буратино, но протектор Земли - злобный мстительный тип, и он не сдастся просто так, не сделав никому напоследок ни единой гадости. Надо бы на всякий случай быть начеку, а то Хотару что-то неуместно беспечен.
34
- Ох, как же хорошо, что Лю Канг всего этого не видит, - сокрушался и ужасался Джонни Кейдж, сидя в холле Огненного Дворца, когда ему поведали о том, что свихнувшаяся королева Эдении сотворила с родной дочерью. - Если бы он такое узрел, учитывая, как он любит Китану...
- Э, дружище, - махнул рукой Эрмак, слушая актера, - запоздало ты переживаешь, твой Лю уже все видал, пока Рейден душу его не привязал к трупу. Он даже рядом с Китаной невидимо был, когда добрая мамаша ее дубасила, но не знал, как на помощь позвать, так что нет худа без добра. У него, как я смотрю, прямо талант - попасть в хреновую ситуацию и умудриться сделать ее еще хуже. Если бы он с самого начала попробовал воспользоваться головой по назначению, а не для того, чтобы в нее кушать, и не выпендривался, то ничего этого бы с ним не произошло.
- Почему ты считаешь... - начал было Джонни с явной обидой, но замолчал, подумав, что внешнемирец все-таки прав и все Избранные наивно повелись на россказни Рейдена, словно девочки-старшеклассницы, которым прыщавые юнцы из соседнего подъезда врут про любовь до гроба с единственной целью затащить их в кровать. - Ладно, ваша взяла. Я сейчас вон слушаю Онагу и сам удивляюсь, куда в то время делось мое критическое мышление. Видимо, отказало, хотя я считал себя взрослым и здравомыслящим человеком, что уж говорить о бедняге Лю.