Хроники старого меломана

Покупая зарубежный товар, я автоматически вставал на коммерческие рельсы. Сейчас это обычный бизнес, в котором нарушаются авторские права производителя, а вот Советской власти было глубоко наплевать на роялти, но она наказывала за незаконное предпринимательство (впрочем, как и сейчас), которое громко именовалось спекуляцией. Мне почему-то не было страшно и тем более стыдно, оттого я и брал по три рубля за запись бобины магнитофонной ленты. На одну дорожку (250 метров) помещался альбом на скорости 9,5 см/сек, на другую второй. Гоните денежки, товарищи! Таким образом, ценой утомительного сидения перед магнитофоном и бесконечного переворачивания то винила, то бобин с плёнкой я отбил обратно тридцать рублей. Незатейливый бизнес подпольных записей был широко распространён в нашей стране и воспринимался в среде обывателей как что-то вполне естественное и постоянное. Кто-то записывал рок, кто-то Высоцкого, а кто-то русских эмигрантов.

УХАБЫ

В кругу меломанов я чувствовал себя вполне уверенно. Стайка из десяти-пятнадцати человек теперь тусовалась не только у «Гостинки», но и рядом с «Апрашкой» у решётки Финансово-Экономического института, а также на площади у Финляндского вокзала. Мы в первую очередь занимались любимым делом: меняли и продавали пластинки или как их стали называть — «гиганты», а ещё обзаводились шмотками и другими необходимыми прибамбасами.

Бывшие одноклассники, встретившись со мной, вполне могли изменить мнение о том затюканном пареньке, носившим поношенную школьную форму и так неумно качавшим свои права. Теперь я держался с достоинством, проще говоря, с понтом, облаченный в настоящие дудочки-джинсы, купленные за тридцать пять рублей, бадлон — импортную водолазку, замшевые туфли и твидовую кепочку с маленьким козырьком. Логически завершал этот супермодный прикид классный пиджак в клеточку.

То лето оказалось богато на всякие неприятные происшествия. Для начала меня пытались ограбить! Какое-то шапочное знакомство с безликим дылдой (я несколько раз записывал этому челу музыку на магнитофонные бобины), должно было привести к очередной выгодной сделке — дылда и его друзья хотели что-то приобрести из моей небольшой коллекции. Встречу назначили рядом с метро Горьковская, потом двинулись в какую-то парадную, где планировались торги и, якобы, ждал знакомый с наличкой. Трое парней всю дорогу сильно нервничали, а я это почувствовал. Предчувствие нехорошего усилилось, когда один «приятель» промямлил, что надо подняться на последний этаж.

— Не, ребята, вы идите за бабками, а я здесь подожду, — сказал я и переложил портфель с дисками в левую руку.

Медлить дальше было нельзя, и они решились. Но внезапная атака сорвалась, поскольку я успел уклониться от первого удара и дико заорал. Началась нешуточная возня: они пытались завладеть товаром, а я решительно сопротивлялся. На мои вопли из ближайшей квартиры выскочил мужик с молотком, весь заляпанный краской и мелом (наверное, делал ремонт). Дядька решительно попер на подозрительную группу запыхавшихся молодцев. Гневные угрозы потревоженного жильца возымели действие: козлы оставили меня в покое, рванули вниз и исчезли. Уф, я перевёл дыхание и проверил свои сокровища — пластинки не пострадали! А вот фирменный пиджачок был порван, и это очень расстроило. Каково же было моё удивление, когда вечером мне позвонил один из несостоявшихся грабителей и предложил встретиться. Смысл предложения сводился к следующему: мол, мы не правы и извиняемся, но верни нам кассеты с записями, что оставляли раньше. Борзые ребята!

Ладно, после недолгих переговоров и уверений в своей лояльности, решили пересечься у «Паровоза». Питерцы знают, что эта древняя груда железа — ленинский мемориал под стеклом на перроне Финляндского вокзала. На заводе я договорился с проверенными пьянкой и конфликтным поведением товарищами о посильной помощи. Итак, после рабочей смены я в компании своих крепких пацанов отправился, как стало модно говорить в лихие девяностые, на «стрелку». Встреча состоялась и сразу переросла в яростные дебаты. Я доказывал, что порванный пиджак и стресс от переживаний имеют определённый денежный эквивалент, они — что уже заплатили за записи, а замять неприятный осадок можно традиционным способом у ближайшего пивного ларька. Я отказывался. Ну, не хотел пить с этими уродами, которые запросто могли меня покалечить и поставил вопрос ребром: гоните червонец или две (а, может, три, уже и не вспомнить) бобины остаются у меня.

Главный «грабитель» потерял чувство меры и схватил меня за грудки. Бамц! Уроки бокса пригодились: прямой в голову, и наглец завалился на асфальт, остальные скопом кинулись на меня, но оказались оттеснены и побиты "группой поддержки". Устраивать серьёзную потасовку на перроне, да и ещё у «святого» каждому коммунисту места, опасно, но кто об этом тогда думал. Обошлось. Я великодушно швырнул обидчикам злополучные бобины с записями и предупредил, чтобы они никогда не появлялись рядом. А затем мы, радостные и возбуждённые, отправились отмечать победу.