Хроники странствующего кота

Бабушка жила в деревенском доме и трудилась в поле, и Ёсиминэ тоже с детства любил копаться в земле. Дедушка умер несколько лет назад, и бабушка сама теперь обрабатывала поле и огород, поэтому Ёсиминэ приходилось помогать и по дому, и в поле, и по хозяйству.

– В школьном дворе есть теплица. В дальнем углу. Интересно, кто-то ее использует?

У Ёсиминэ эта теплица не выходила из головы с самого начала – с того момента, как он перевелся сюда.

– Я никогда об этом не думал. Тебя она интересует? – спросил Сатору.

– Все бабушкины посадки – под открытым небом. Я никогда не работал в оранжереях.

– Я смотрю, тебе действительно нравится сельское хозяйство.

Ёсиминэ решил, что на этом тема исчерпана, однако спустя какое-то время Сатору вернулся к их разговору:

– Я тут выяснил кое-что насчет садоводческого кружка. Пару лет назад он распался, так как не стало членов, все ушли. Но если тебе интересно… В общем, учитель естествознания сказал, что будет вести кружок, даже если в нем будем только мы тобой. И он разрешил нам пользоваться теплицей.

Ёсиминэ тогда удивили две вещи. Первое – что Мияваки сам потрудился навести справки, и второе – что он тоже собрался вступить в кружок.

– Ты тоже хочешь участвовать? – спросил Ёсиминэ.

– Никогда не состоял ни в каких кружках. Но если ты решишь этим заняться, я с тобой. Хочу попробовать.

– Но ведь ты не интересуешься сельским хозяйством.

– Не то что не интересуюсь, просто никогда не имел с этим дела. Не знаю лично ни одного крестьянина.

– Как, совсем никого? А дедушка с бабушкой?

«Истинный городской мальчик», – подумал Ёсиминэ, но Сатору сделал протестующий жест.

– Дело в том, – пояснил он, – что мои покойные родители практически не общались с родней. Дедушка и бабушка по материнской линии умерли, когда мама была совсем еще молодая, а отец, похоже, не ладил с семьей. Я впервые увидел их всех на похоронах, и мы толком не поговорили.

Теперь Ёсиминэ стало понятно, почему Сатору взяла к себе тетя. Обычно после смерти родителей внуков забирают дедушки-бабушки, если позволяет здоровье. Это выглядит странно, когда ребенка берет на воспитание незамужняя молодая женщина.

– Надо попробовать, раз подвернулся такой случай, – рассмеялся Сатору, – а то так и умрешь, ничего не зная… Вообще-то, мне давно хотелось пожить такой жизнью – как в мультике «Мой сосед Тоторо»![23]

Сатору с Дайго начали заниматься в садоводческом кружке, и бабушка Ёсиминэ стала приглашать Сатору в дом, поскольку он никогда не жил в крестьянской семье и ему было интересно.

Дом, в котором жил Сатору, принадлежал фирме, однако был почему-то построен прямо посреди сельскохозяйственных угодий и на фоне заливных рисовых полей и огородов выглядел чужеродным элементом. Участок бабушки Ёсиминэ практически примыкал к школе, в которую ходили Сатору с Дайго; еще одна сельская школа была расположена метрах в трехстах на восток, – в общем, окрестный пейзаж был совершенно другим.

Тетя Сатору постоянно пропадала на работе, поэтому он часто сидел целыми днями один, что называется, был типичным «ребенком с ключом на шее», поэтому стал частенько наведываться к Ёсиминэ – поиграть, а позже нередко оставался на выходные.

– Живите дружно, не ссорьтесь, – твердила им бабушка. Все бабушки говорят одно и то же приятелям внуков, когда те приходят в гости. – Скажи мне, Сатору-тян, Дайго ладит в школе с другими мальчиками и девочками? Не хочу, чтобы над моим Дайго издевались.

– Не волнуйтесь, – улыбался Сатору. – Не думаю, что у кого-то хватит смелости издеваться над Ёсиминэ-кун.

– Что ты хочешь этим сказать? – Ёсиминэ с ухмылкой тыкал Сатору локтем в бок.

Сатору в ответ тоже тыкал Ёсиминэ локтем, мол, сам знаешь!

Бабушка очень беспокоилась, что в новой школе Ёсиминэ не заведет друзей, а потому была счастлива, когда внук стал приводить в дом Сатору. Очень скоро она стала звать его просто по имени – Сатору-тян.

– Может, вам купить какую-нибудь видеоигру? – как-то спросила она.

Сатору много времени проводил в поле и на огороде, и бабушка волновалась, что он заскучает.

– Да у меня куча этих игр! И у Мияваки тоже, – ответил Ёсиминэ.

– Может, тогда что-то другое?

– Ба, не волнуйся, нам ничего не надо!

Сатору действительно было не оттащить от грядок, возможно, потому, что у него не было деревенских родственников и он считал такую работу увлекательным приключением. Труд в поле и на огороде приводили его в восторг.

– Мы и в школе вместе ходим в садоводческий кружок, я думаю, ему действительно нравится огородничать, – успокоил бабушку Ёсиминэ.

– Вот как? Замечательно! Я очень рада, что ты нашел себе такого прекрасного друга! Теперь я спокойна.

Эту фразу бабушка повторяла при всяком удобном случае, как будто пыталась сама себя убедить, что не ошиблась.

– Похоже, бабушка считает меня еще ребенком, – смущался Ёсиминэ.

У Сатору был легкий, открытый нрав, и он дружил с Ёсиминэ, поэтому бабушка буквально тряслась над Сатору, да и Сатору тоже привязался к ней – своей-то бабушки у него никогда не было.

– Счастливчик ты! – говорил он Ёсиминэ. – Была б у меня такая бабушка… я бы навещал ее…