Хроники странствующего кота

В общем, ребенок как ребенок. Однако, когда Сатору стал жить с Норико, он ни разу не позволил себе таких выходок. Но не потому, что смерть родителей заставила его быстрей повзрослеть, – скорее, все дело было в характере тети.

Единожды потерпев фиаско, она оставила идею сломать барьер, который воздвигла между собой и племенником, и предоставила Сатору самому выкручиваться из этого положения.

Пусть он хотя бы проведет без страхов и забот свои последние дни… Норико искренне желала этого, но, кажется, даже нормально обменяться мейлами с племенником у нее не выходит.

«Ну, раз так, – подумала Норико, вставая с дивана, – следует хотя бы привести здесь все в порядок до приезда Сатору. Насколько это возможно». Да, она не мастер разбираться в тончайших движениях души и оттенках чувств, но даже такой черствый сухарь, как она, должен уметь собраться и сделать работу, которую сделать необходимо.

Было уже около трех, когда Сатору подъехал к дому Норико.

– Прости за опоздание, тетя Норико!

– Ничего, я сама быстрей со всем управилась.

Она хотела сказать, что не стоит так беспокоиться, но это прозвучало как упрек, и лицо у Сатору приняло растерянное выражение. Увидев это, Норико поняла, что снова ляпнула что-то не то.

«Мы теперь будем жить вдвоем. Но если я все время буду говорить, что прекрасно справляюсь сама, то получится, будто я его отталкиваю», – подумала она.

– Я совершенно не против, что теперь мы будем жить вместе, не думаю, что это принесет какие-то неудобства. В конце концов, я твой опекун, – поспешно добавила Норико. И тут же осознала, что вот этого как раз лучше было не говорить. Чем больше она старалась выразить свои чувства, тем торопливее становилась ее речь. – Я не стала распаковывать только твои вещи, Сатору. Я отнесла коробки к тебе в комнату. В общем, с разбором вещей я почти закончила, и тебе не нужно мне помогать.

Взглянув на Сатору, который стоял, ошеломленно моргая, Норико вдруг осознала, что она вылила на него всю эту информацию без передышки, ни разу не дав ему возможности ответить.

– Извини меня. Боюсь, что я так и не изменилась…

Норико удрученно ссутулилась, но Сатору коротко рассмеялся:

– Я рад, что ты не изменилась, тетя Норико. Мы уже тринадцать лет живем порознь, и я, признаться, даже слегка тревожился по этому поводу, не зная, какой ты стала.

Сатору снял сумку, висевшую у него на плече, и бережно поставил на пол переноску для животных.

– Нана, вот твой новый дом.

Он открыл дверцу переноски, и из нее тотчас же выпрыгнул кот. У кота на лбу были две отметины в форме иероглифа «хати» и черный крючковатый хвост. А так он был совершенно белый. Кажется, у Сатору был точно такой же кот – очень давно, когда Норико только-только взяла мальчика к себе, но с котом пришлось распрощаться, отдать родственникам.

Кот ходил по комнате, обнюхивая все подряд.

– Прости, что вместе со мной тебе пришлось принять и моего кота. – На лице Сатору отразилось раскаяние. – Я пытался найти для него подходящее место, до того как приехать к тебе, но мне так и не удалось подыскать хорошего хозяина. Хотя многие предлагали свои услуги.

– Все в порядке!

– Но тебе пришлось из-за этого переехать на другую квартиру, где разрешают держать кошек.

Сатору действительно говорил Норико, что он подыщет кого-нибудь, кто возьмет у него Нана, но ничего не вышло – и вот Сатору здесь, вместе с котом. Норико съехала из дома, где запрещалось держать домашних питомцев, и поселилась тут, где арендодатель не возражал против кошек. Новый дом оказался расположен весьма удачно – отсюда Сатору будет удобно ездить в клинику.

– О, Нана, я смотрю, ты уже нашел себе кое-что подходящее!

Сатору прищурился, следя за котом. Норико тоже посмотрела в ту сторону: кот обнюхивал пустую картонную коробку, которую она еще не успела сложить.

– Почему его так интересует эта коробка? – удивилась Норико. Для нее это был просто ящик из картона.

– Коты обожают пустые коробки и бумажные пакеты. А еще им нравятся всякие щели, куда можно забраться.

Сатору сел на корточки рядом с котом, и Норико увидела его шею – тонкую-тонкую. Как у старичка. Ворот рубашки был слишком велик для такой тонкой шеи.

А ведь Сатору еще так молод…

У Норико защипало в носу, и она выскочила на кухню.

Она старше Сатору на двадцать пять с лишним лет, это она должна была уйти первой. Ну почему Сатору?!

«Прости меня, тетя Норико…»

Норико вспомнила тот день, когда Сатору позвонил ей в полной панике. Обследование выявило у него злокачественную опухоль. Нужна была срочная операция.

Норико тут же помчалась в Токио. В клинике врач объяснил ей ситуацию. Поводов для особого оптимизма и так не было, но пока Норико слушала врача, слабая надежда угасала с каждой минутой. Чем раньше, тем лучше. Лучше прооперировать немедленно. Но операция оказалась бесполезной. Разрезали – и зашили. Метастазы пошли уже по всему телу, и врачам оставалось только обрабатывать пораженные участки кожи.

Прогноз – год жизни.

После операции Сатору лежал в больничной палате, растерянно улыбаясь.

– Прости меня, тетя Норико.

И вот опять, та же самая фраза…