Хроники Суммума

Несмотря на моё нежелание притвориться бессознательным, этот голос слишком удивил меня, так что мои веки распахнулись, сконцентрировавшись на парне в серой одежде. Кажется, моё лицо стало покрылось лёгким румянцем, дыхание ещё на секунду прервалось, и я, пересилив себя, поднялся, переводя тело в полусидящее положение. Рефлекторно, я потёр предплечье, сложил ноги по- турецки и кивнул на кровать, мол: “Присаживайся”. Сделав пару шагов по скрипучему полу, он приземлился на кровать, которая жалко скрипнула. Облокотившись на противоположный от моего край кровати, протянув ноги вдоль, почти доставая до моих. Благо, вокруг было темно, и красноту моего лица было не видно. Я вновь потёр предплечье и чуть склонил голову набок, слегка вскинув брови вверх.

— Не спится? — для меня было удивительно, что мой голос совсем не дрогнул.

— Можно и так сказать. — его же голос был чуть выше обычного, где- то в глубине своей отдавал лёгкой хрипотцой, но баса не чувствовалась.

Голос парня явно ещё даже не начал ломаться, особенно сильно это было заметно, если он намеренно делал его тон повыше, что случалось редко, но всегда хорошо запоминалось.

— И почему ты пришёл именно ко мне? — максимально глупый вопрос, который я выдал исключительно машинально, хотя прекрасно знал ответ: потому что больше не к кому.

Зачем я это сделал? Кто знает. Возможно, я желал услышать иное объяснение, больше склонённое в сторону доверия ко мне или чего- то подобного. А может, услышать вслух от него эти слова. Не прошло ни малейшей, элементарной единицы времени, как я пожалел о том, что выбрал именно такую формулировку, пальцы одной руки добела вжались во вторую, слегка подрагивая, а мышцы всё грозились свестись.

— Потому что здесь ты- единственный близкий мне. — не понижая громкости голоса- вернее, продолжая всё также шептать- ответил он без доли смущения.

Зато меня это знатно удивило. Я ожидал получить подобную мысль, но само построение этой фразы показалось мне, в некоторой степени, странным. “Близкий”? Очень необычное слово для обозначения лёгкого товарищества- а ведь более глубокая степень дружбы уж никак не могла возникнуть за столь короткий период наших взаимодействий.

— Ох, я польщён. Можно поинтересоваться, чем же я заслужил это?

Незаметно для самого себя, я начал расслабляться, цепи напряжения, отлитые из паранойи и издевательств, ослабили свою хватку, позволяя мне сделать свободный вздох. Поза сидения стала менее закрытой, спина прислонилась к спинке кровати, одна нога свесилась с кровати, слегка покачиваясь, руки перестали сжимать и тянуть друг друга. Нечто подобное чувствовалось и с его стороны, будто бы сижу перед зеркалом.

— Ты тихий, терпеливый, понимаешь меня, в отличие от остальных. — уголки его пастельно- розовых губ слегка подтянулись вверх, из- за чего лучше стали видны лёгкие, едва заметные морщины в этих местах. — К тому же, сам, ненавязчиво, идёшь на контакт.

Я почувствовал лёгкое жжение в скулах- желание улыбнуться. Каждое сказанное парнем слово будто бы попало напрямик в сердце, а оттуда, по венам, разлилось теплом по всему телу. Любое доброе слово в таких условиях было на вес антиматерии, а тут столько и сразу…

— Спасибо, что ли, я ценю это. — кажется, моё смущение никуда не пропало, напротив- с каждым сказанным словом я постепенно больше и больше заливался краской. К тому же, я почувствовал необходимость сказать пару комплиментов в ответ. — Ты остроумный, оптимистичный и обаятельный- мне нравится это.

“Нравится”! Как ужасно было подобрано слово! Я чуток тряхнул головой, заставив капюшон упасть на лицо, после чего снова вернул руки на грудь, переплетя их между собой. Да и подобранные комплименты были не самыми удачными: может, они и описывали его, но, почему- то, казались дико неудачными в данной ситуации. Вопреки ожиданиям, улыбка на его лице стала только более солнечной, хотя ранее была полна какой- то грустной иронии.

— Обаятельный? В каком плане? — то ли от недосыпа и страданий я начал видеть галлюцинации, то ли он чуток сыграл бровями, а в улыбку поселилась некоторая ехидность.

В любом случае, если бы я не начал корить себя за использование этого слова ещё в момент своей реплики и не принялся искать объяснения этому ещё тогда, то он бы точно подставил меня в тупик. Благодаря тому, что частично заготовленный ответ у меня уже был, румянец с лица отступил на полшага, а голос продолжил звучать всё также твёрдо и уверенно:

— Не подумай ничего такого. — первой же репликой я попытался отвадить его от не лучших мыслей, чем, в теории, вызвал большее подозрение. — Ты легко располагаешь к себе, создаёшь хорошее первое впечатление умеешь разговорить. Сугубо ментально- духовные качества.